|
|
|
- -
ярко зеленеющими лужайками, несмотря на августовскую жару. За домом была большая площадка для детских игр, а за площадкой - лес, конца которому видно не было. "Ваш участок граничит с землями штата, и поэтому в ближайшем будущем тут не предвидится никакого строительства, - так об яснил агент по продаже недвижимости. - Остатки индейского племени Микмака потребовали признания их прав на восемь тысяч акров земель по соседству с Ладлоу и в городках восточнее, поэтому возникла запутанная тяжба, в которой федеральное правительство увязло так сильно, что судебное разбирательство продлится до следующего столетия". Речел перестала плакать, привстала. - Этот... - Это он, - ответил Луис, встревожившись... нет, неожиданно испугавшись. На самом деле он почувствовал ужас. В обмен на дом он заложил двенадцать лет их жизни: за дом будет выплачено, когда Елене исполнится семнадцать. Он сглотнул. - Что ты думаешь? - Думаю, он прекрасен, - проговорила Речел, и огромный камень свалился с души Луиса. Он видел, жена говорит искренне. Пока они ехали по асфальтированному проезду, ведущему вокруг сарая на задний двор, она смотрела на дом; ее взгляд скользил по пустым окнам; она уже отметила отсутствие таких вещей, как занавески, клеенки на полках, устроенных на наружной стороне сарая и бог еще знает что. - Папочка! - позвала Элли с заднего сиденья. Она тоже перестала плакать. Даже Гадж перестал капризничать. Луис наслаждался тишиной. - Что, дорогая? Ее глаза, карие, под челкой светлых волос, в отражении зеркальца заднего вида, тоже внимательно изучали дом, лужайку, крышу другого дома, слева в отдалении, пустырь, вытянувшийся к лесу. - Этот дом? - Он наш, милая, - сказал Луис. - Уурраа! - взвыла Елена, так что у Луиса заложило уши. И Луис, который мог иногда становиться очень раздражительным при общении с Элли, решил, что и без Диснейленда - его жизнь прекрасна. Луис припарковал машину перед сараем и включил холостой ход. Двигатель тихо урчал на холостом ходу. В послеполуденной тишине, которая казалась мертвой после Чикаго, суматохи Улицы Штата и Кольцевой, сладко пели птицы. - Дома, - мягко сказала Речел, все еще глядя на коттедж. - Дома, - самодовольно произнес Гадж у нее на коленях. Луис и Речел переглянулись. В зеркале заднего вида у отражения Елены округлились глаза. - Ты... - Он... - Что это... Они заговорили одновременно, потом все вместе рассмеялись. Гадж не обращал на них внимания, продолжая сосать палец. Он уже месяц говорил "Ма" и произносил то, что иногда можно было принять за "Пааа", а может, так лишь хотелось Луису. Но в этот раз, даже если получилась случайная имитация, прозвучала она как настоящее слово. "Дома". Луис подхватил Гаджа с коленей жены и обнял его. Вот так они приехали в Ладлоу.
Глава 2
В памяти Луиса Крида этот эпизод навсегда сохранил оттенок волшебства, может, потому, что он и в самом деле был волшебным, а может, потому, что остаток вечера оказался безумным. Следующие три часа никакого отдыха - никакого волшебства... Луис все время держал ключи от дома под рукой (он был аккуратным и 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|