|
|
|
|
- -
на крючке в
ванной) на кухню. Около телефона там висела грифельная доска, на которой
мать записывала нужные ей телефоны и намеченные дела (конечно, не "ДОСКА
ЗАКАЗОВ ДИНКИ", но нечто похожее). Я задержался на несколько секунд, чтобы
взять кусок розового мела, который болтался на нитке. Сунул его в карман и
вышел за дверь. Я помню то прекрасное утро, прохладное, но не холодное, небо
такое синее, словно его только что вымыли дочиста. На улице не было ни души,
сами знаете, по субботам, если есть такая возможность, люди любят поспать.
Собака миссис Буковски не спала. Черта с два. Этот пес честно исполнял
свои обязанности. Увидел меня сквозь зазоры между штакетинами и рванулся к
забору, натянул веревку до предела, а может и еще сильнее, словно какая-то
часть его собачьего мозга знала, что сегодня - суббота, и мне делать тут
нечего. Веревка потянула боксера назад, он чуть отбежал и вновь рванулся к
забору, лая до хрипоты, нисколько не боясь, что ошейник задушит его,
перетянув горло. Полагаю, миссис Буковски привыкла к этому лаю, может, он ей
и нравился, но я никак не мог понять, почему это безобразие терпят соседи.
В тот день я не обращал на боксера ни малейшего внимания. Идея
полностью захватила, я начисто забыл о своих страхах. Вытащил из кармана
мел, опустился на одно колено. На секунду подумал, что "картинка" исчезла из
головы, и запаниковал. Отчаяние и печаль пытались занять ее место, и я
сказал себе: "Нет, Динки, нет, не допускай этого, борись. Пиши, что угодно,
хотя бы "СОБАКУ МИССИС БУКОВСКИ - НА ХЕР".
Но этого мне писать не пришлось. Я нарисовал "картинку", с которой
проснулся. Думаю, это был символ действа, потому что он словно открыл шлюз
плотины. Мою голову заполнили неведомые образы. Что радовало, и при этом
пугало, очень уж их было много. Следующие пять минут я стоял на коленях,
потел и, как безумный, рисовал на асфальте. Слова, которых никогда не
слышал, знаки и орнаменты, которых никогда не видел, скорее всего, их никто
не видел. Писал и рисовал, пока правый рукав до локтя не покрылся розовой
пылью, а от куска мела матери не остался крошечный камешек, зажатый между
моими большим и указательным пальцами. Пес миссис Буковски умер не сразу,
как мухи. Все это время он яростно лаял и рвался с веревки, но я не обращал
на него ни малейшего внимания. Словно находился в трансе. Мне не хватит
миллиона лет, чтобы описать вам это состояние, но, готов спорить, именно в
него впадали великие музыканты, Моцарт, там, или Эрик Клэптон, когда
сочиняли свою музыку, именно это чувствовали живописцы, создавая свои лучшие
творения. Если бы кто-то прошел мимо, я бы его просто не заметил. Черт, если
бы боксер миссис Буковски сорвался бы с веревки, я бы, наверное, не
прекратил своего занятия.
Это было предельно. У меня нет слов, чтобы выразить эту гребаную
предельность.
Но никто не прошел мимо, лишь проехали несколько автомобилей и,
возможно, кто-то из водителей и задался вопросом, а что это делает ребенок,
что рисует на тротуаре. Боксер миссис Буковски продолжал лаять. Я понял, что
должен усилить янтру, направить ее исключительно на эту собаку. Клички пса я
не знал, поэтому оставшимся кусочком мела написал "БОКСЕР", обвел кружком,
от кружка нарисовал стрелку ко всей "картинке". Меня пошатывало, болела
голова, так обычно случалось со мной после очень трудной контрольной или
если я слишком долго смотрел телевизор. Мне казалось, что я заболел, но при
этом я предельно себя чувствовал.
Я смотрел на собаку, не менее живую, чем пятью минутами раньше, лающую,
хрипящую от ярости, поднимающуюся от злобы на задние лапы, но уже не
испытывал ни малейшего страха. Домой я возвращался с легким сердцем. В
полной уверенности, что с боксером миссис Буковски покончено. Готов спорить,
то же самое испытывает художник, зная, что нарисовал отличную картину, или
хороший писатель, не сомневающийся, что только что законченная книга
удалась. Когда все хорошо, думаю, ты это просто знаешь. Возникает полная
гармония между тобой и твоим творением, и это ни с чем не сравнимые
ощущения.
Тремя днями позже псина лежала в земле. Как это произошло, я узнал из
самого достоверного источника информации по части злобных собак: от нашего
почтальона. Звали его мистер Шермерхорн. Так вот, мистер Шермерхорн
рассказал, что боксер миссис Буковски вдруг начал бегать вокруг дерева, к
которому она его привязала, а когда веревка полностью обмоталась вокруг
ствола, он (ха-ха),
<<< 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|
