|
|
|
|
- -
пояс и дружески
похлопать меня по плечу. Затем я остановился, закрыв глаза и подышал грудью,
пока не пришел в норму.
Эта сторона здания была короче. Справа от меня возвышались самые
большие небоскребы Нью-Йорка. Слева подо мной темным пятном лежало озеро, по
которому перемещались отдельные светлые штрихи. В ушах стояли вой и стоны.
Встречный ветер на втором повороте оказался менее коварным, и я обогнул
угол без особых хлопот. И тут меня кто-то укусил.
Я дернулся, судорожно глотнул воздух. Страх потерять равновесие вынудил
меня прижаться к стене. Вновь кто-то укусил меня. Не укусил, нет... клюнул.
Я опустил взгляд.
На карнизе стоял голубь и смотрел на меня блестящими ненавидящими
глазами.
Мы, жители городов, привыкли к голубям, как привыкли к таксистам,
которые не могут разменять вам десятидолларовую бумажку. Городские голуби
тяжелы на подъем и уступают дорогу крайне неохотно, считая облюбованные ими
тротуары своей собственностью. Их визитные карточки мы частенько
обнаруживаем на капотах наших машин. Но что нам за дело! Да, порой они нас
раздражают, но владения-то все равно наши, а эти пернатые - чужаки.
Здесь были его владения, я ощущал свою беспомощность, и он, похоже, это
понимал. Он опять клюнул меня в перетруженную лодыжку, и всю правую ногу
тотчас пронзила боль.
- Убирайся, - прорычал я. - Убирайся отсюда.
В ответ он снова клюнул. Он, очевидно, давал мне понять, что я вторгся
на его территорию. И действительно, карниз был помечен птичьим пометом,
старым и свежим.
Вдруг тихий писк.
Я как мог задрал голову, и в ту же секунду сверху обрушился клюв. Я
чуть не отпрянул. Я мог стать первым нью-йоркцем, погибшим по вине птицы
божьей. Это была голубка, защищавшая своих птенцов. Гнездо помещалось под
самой крышей. Мне повезло: при всем желании мамаша не могла дотянуться до
моего темечка.
Зато ее супруг так меня клюнул, что пошла кровь. Я это почувствовал. Я
двинулся вперед в надежде спугнуть голубя. Пустой номер. Эти голуби ничего
не боятся - городские, во всяком случае. Если при виде грузовика они с
ленцой ковыляют прочь, то какую угрозу может представлять для них человек,
застрявший на карнизе под самой крышей небоскреба?
Я продвигался черепашьим шагом, голубь же пятился, глядя мне в лицо
блестящими глазками, - опускал он их только для того, чтобы вонзить в мою
лодыжку свой острый клюв. Боль становилась нестерпимой: еще бы, эта птица
сейчас терзала живое мясо... если бы она его ела, я бы тоже не удивился.
Я отпихнул его правой ногой. Рассчитывать на большее не приходилось.
Голубь встрепенулся и снова перешел в атаку. Что до меня, то я чуть не
сорвался вниз.
Один, второй, третий удар клювом. Новый порыв ветра заставил меня
балансировать на грани падения; я цеплялся подушечками пальцев за каменную
стену, с которой успел сродниться, я прижимался к ней щекой, с трудом
переводя дыхание.
Думай Кресснер хоть десять лет, вряд ли он придумал бы страшнее пытку.
Ну клюнули тебя разок, велика беда. Ну еще раза два клюнули - тоже терпимо.
Но эта чертова птица клюнула меня, наверно, раз шестьдесят, пока я добрался
до чугунной решетки с противоположной стороны здания.
Добраться до нее было все равно, что до райских врат. Пальцы мои
любовно обвились вокруг холодных концов ограждения - ничто, казалось, не
заставит их оторваться.
Удар клювом.
Голубь смотрел на меня, если можно в данном случае так выразиться,
сверху вниз, в его блестящих глазках читалась уверенность в моей
беспомощности и собственной безнаказанности. Так смотрел Кресснер, выставляя
меня на балкон.
Вцепивщись понадежней в чугунное ограждение, я изловчился и наддал
голубю что было мочи. Вот уже бальзам на раны - он заквохтал, точно курица,
и с шумом поднялся в воздух. Несколько сизых перьев упало на карниз, другие
плавными кругами пошли на снижение, постепенно исчезая в темноте.
Я перелез, едва живой, через ограждение и рухнул на балкон. Я обливался
потом, несмотря на холод. Не знаю, сколько я пролежал, собираясь с силами.
Световое табло на здании банка осталось по ту сторону, я же был без часов.
Боясь, как бы не свело мышцы, я сел и осторожно спустил носок.
Искромсанная правая лодыжка кровоточила, а впрочем - ничего серьезного. Как
бы то ни было, при первой же возможности ранку надо обработать. Эти голуби
могут быть разносчиками любой заразы. Я подумал, не перевязать ли мне ногу,
но потом раздумал. Еще, не дай Бог, наступлю на повязку. Успеется. Скоро ты
1 2 3 4 5 6 7 8 9
- -
|
|
