|
|
|
|
- -
раз, раздается скрежет, ребра разваливаются в стороны, как две
половины бочонка, стянутые веревкой. А ножницы, похожими пользуются мясники
супермаркетов при разделке птицы, все режут мышцы и кости, освобождая
легкие, подбираясь к трахее, превращая Говарда Завоевателя в рождественский
обед, который никто есть не будет.
Пронзительный вой... словно включили бормашину.
- Питер: "Можно я..."
Доктор Сиско, как заботливая мамаша: "Нет. Возьми вот эти". Щелк-щелк.
Демонстрирует.
- Почему? - спрашивает он.
- Потому что я так хочу, - материнских ноток в голосе куда как меньше.
- Когда будешь проводить вскрытия сам, Пити-бой, будешь делать, что тебе
заблагорассудится. Но в секционном зале Кэти Арлен первым делом берутся за
перикардиальные ножницы.
Секционный зал. Вот мы со всем и определились. От страха хочется
покрыться мурашками, но разумеется, не тут-то было, кожа остается гладкой.
- Помни, - теперь доктор Арлен читает лекцию, - любой дурак может
научиться пользоваться доильным агрегатом... но наилучшие результаты дает
ручная дойка, - в ее тоне слышится агрессивность. - Понятно?
- Понятно.
Они собираются сделать это. Я должен шевельнуться или вскрикнуть, а не
то они действительно это сделают. Если кровь польется или ударит струей
после того, как лезвие ножниц войдет в меня, они сообразят: что-то не так,
но, скорее всего, будет уже поздно. Лезвия уже успеют сомкнуться, ребра
будут лежать на моих предплечьях, а сердце испуганно пульсировать под
флуоресцентными лампами в блестящей от крови околосердечной сумке...
Я сосредотачиваюсь на своей груди. Раздуваю ее... или пытаюсь... и
что-то происходит.
Звук!
Я издаю звук!
Он в основном остался в закрытом рте, но я также могу услышать его и
почувствовать в носу: низкое бубнение.
Сосредоточившись, собрав всю волю в кулак, я повторяю попытку, и на
этот раз звук громче, выплескивается из ноздрей, как сигаретный дым:
"Н-н-н-н..." Звук этот заставляет вспомнить телевизионную программу Альфреда
Хичкока, которую я видел много лет тому назад. Джозефа Коттена парализовало
в автомобильной аварии, и он в конце концов сумел дать им знать о том, что
не умер, выжав из себя одну единственную слезу.
Как ничто другое, этот едва слышный комариный писк доказал мне, что я
живой, что я - не просто душа, пребывающая в глиняном саркофаге моего тела.
Вновь сконцентрировавшись, я ощущаю, как воздух проходит в горло,
заменяя тот, что я только что выдохнул, и снова я выдыхаю его, прилагая все
силы, больше сил, чем тратил юношей, когда летом подрабатывал в
"Дорожно-строительной компании", очень стараюсь, потому что сейчас я борюсь
за жизнь, и они должны услышать меня, святой Боже, должны.
"Н-н-н-н-н..."
- Хочешь послушать музыку? - спрашивает женщина-врач. - У меня есть
Марти Стюарт, Тони Беннетт...
Он вроде бы фыркает. Я едва его слышу, не сразу понимаю смысл ее
слов... возможно, к счастью для себя.
- Ладно, - она смеется. - У меня также есть "Роллинг стоунз".
- У тебя?
- У меня. Я не такой "синий чулок", каким выгляжу, Питер.
- Я не хотел... - он, похоже, залился краской.
"Услышьте меня! - кричу я внутри головы, а мои замороженные глаза
смотрят в снежно-белый свет. - Перестаньте трещать, вы же не сороки,
услышьте меня!
Я уже чувствую, как воздух тонкой струйкой течет по горлу, и меня вдруг
осеняет: эффект случившегося со мной слабеет, но мысли мои направлены на
другое. Может, эффект и слабеет, да очень скоро отпадет сама возможность
выздоровления. Вся мои силы брошены на то, чтобы они услышали меня, и на
этот раз они обязательно услышат, я знаю.
- "Стоунз", значит, - говорит она. - Если только ты не хочешь, чтобы я
сбегала за си-ди Майкла Болтона в честь твоего первого перикардиального
разреза.
- Пожалуйста, не надо! - восклицает он, и они смеются.
Звук вырывается из меня, и на этот раз он громче. Не такой громкий, как
мне хотелось бы, но уже что-то. Они услышат, должны.
И тут, когда я начинаю выдавливать из носа звук, комната наполняется
грохотом гитар, а голос Мика Джаггера, как мяч для пинг-понга, отлетает от
стен: "Да, это всего лишь рок-н-ролл, но я его ЛЮ-Ю-Ю-Ю-Б-Л-Ю-Ю-Ю...
- Приглуши звук! - кричит доктор Сиско, ну очень громко, и среди всего
этого шума мой носовой звук, отчаянная попытка
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
