|
|
|
- -
в разные концы света. Какое-то время он был в Турции. И где-то в Юго-Восточной Азии. В Лаосе или, может быть, в Камбодже. Затем приехал сюда. Сначала Виргиния, затем другие места, какие - я не понял, и, наконец, Калифорния. Они с Иоганной получили американское гражданство. Хельмут Боренц умер. Один из детей погиб. Остальные живы и здоровы. Но время от времени она грезит вами. И в такие минуты она говорит: "Мальчик спасен". Однако она не помнит вашего имени. А может, считает, что все потеряно. - Калифорния? - произнес Вейзак задумчиво. - Сэм, - сказал доктор Браун, - ей-богу, не стоит это поощрять. - Где в Калифорнии, Джон? - В Кармеле. На побережье. Не могу только сказать, на какой улице. Не разобрал названия. Оно в мертвой зоне. Как стол для пикника и лодка. Но она в Кармеле, в Калифорнии. Иоганна Боренц. Она еще не старая. - Нет, конечно, она не должна быть старой, - сказал Сэм Вейзак тем же задумчивым, отрешенным голосом. - Ей было всего двадцать четыре, когда немцы напали на Польшу. - Доктор Вейзак, я вынужден настаивать... - резко сказал Браун. Вейзак будто очнулся от глубокой задумчивости. Он оглянулся, словно впервые увидел своего младшего коллегу. - Да-да, - сказал он. - Конечно. Джону уже хватит на сегодня вопросов и ответов... хотя, полагаю, он рассказал нам больше, чем мы ему. - Чепуха, - отрезал Браун, а Джонни подумал: ОН НАПУГАН. НАПУГАН ДО ЧЕРТИКОВ. Вейзак улыбнулся Брауну, затем сестре. Она смотрела на Джонни, как на тигра в плохо запертой клетке. - Не рассказывайте об этом, сестра. Ни вашему начальству, ни матери, ни брату, ни любовнику, ни священнику. Понятно? - Да, доктор, - ответила она. ВСЕ РАВНО ОНА РАЗЗВОНИТ, подумал Джонни и бросил взгляд на Вейзака. И ОН ЭТО ЗНАЕТ. Он проспал до четырех часов дня. Потом его повезли по коридору к лифту, спустили в отделение неврологии и продолжали исследования. Джонни плакал. Он, видимо, почти не мог контролировать себя, как все здоровые люди. На обратном пути он обмочился, и ему, словно ребенку, поменяли белье. На него накатила первая (но далеко не последняя) волна депрессии, ему захотелось умереть. Джонни стало жалко себя. Как все несправедливо, думал он. С ним произошло то же, что и с Рипом ван Винклем. Ходить он не может. Его девушка вышла замуж за другого, а мать - в религиозном экстазе. Стоит ли теперь жить? В палате сестра поинтересовалась, не нужно ли ему чего. Если бы дежурила Мари, Джонни попросил бы воды со льдом. Но она ушла в три часа. - Нет, - сказал он и повернулся лицом к стене. И вскоре заснул.
В тот вечер отец с матерью пришли на целый час, и Вера оставила пачку брошюр. - Мы собираемся пробыть тут до конца недели, - сказал Герберт, - и если у тебя все пойдет на лад, вернемся ненадолго в Паунал. Но мы будем приезжать каждый уик-энд. - Я хочу остаться с моим мальчиком, - громко заявила Вера. - Лучше, если ты тоже поедешь, мам, - сказал Джонни. Депрессия несколько уменьшилась, но он не забыл, что с ним творилось несколько часов назад. Если бы в тот момент мать затеяла разговор о чудесном предназначении, которое уготовил для него господь, Джонни вряд ли удержался бы от взрыва истерического смеха. - Я нужна тебе, Джон. Я должна объяснить тебе... - Прежде всего мне нужно поправиться, - сказал Джонни. - Ты все объяснишь потом, когда я начну ходить. Хорошо? Вера не ответила. На ее лице появилось до смешного упрямое выражение - хотя ничего смешного вокруг не было. Совсем ничего. ВСЕГО ЛИШЬ ИГРА СУДЬБЫ. ЕСЛИ БЫ ОН ПРОЕХАЛ ПЯТЬЮ МИНУТАМИ РАНЬШЕ ИЛИ ПОЗЖЕ ПО <<< 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 >>>
- -
|
|