|
|
|
|
- -
ему прямо в спину, а шляпы на нем не было.
Ларри потерял много веса и сейчас балансировал на тонкой
метафорической (или метаболической?) грани между худобой и истощением. У
него отросла борода. Глаза его глубоко запали и сверкали в глазницах,
словно маленькие затравленные зверьки, попавшиеся в рядом расставленные
ловушки.
- Сумасшедший, - простонал он снова. Безнадежное отчаяние своего
собственного скулящего стона испугало его. Неужели дела зашли так далеко?
Когда-то существовал Ларри Андервуд, записавший пластинку, имевшую
неплохой успех, человек, у которого были фантазии о том, что он станет
Элтоном Джоном своего времени... а теперь этот парень превратился в
разбитое создание, ползущее по черному покрытию шоссе N_9 где-то на
юго-востоке Нью-Хемпшира. Тот другой Ларри Андервуд не мог иметь никакого
отношения к этому ползучему скату... к этому...
Он попытался подняться и не смог.
- Ой, это так смешно, - сказал он вслух, наполовину смеясь,
наполовину плача.
Через дорогу на холме в двух сотнях ярдов, сверкая словно прекрасный
мираж, стояла на отшибе белая новоанглийская ферма. Ее обшивка и отделка
были зеленого цвета, крыша была покрыта зеленой дранкой. С холма сбегала
зеленая лужайка, которая только-только начала зарастать травой. У подножия
холма тек небольшой ручей. Ларри мог слышать завораживающий звук его
веселого журчания. Вдоль него извивалась каменная стена, возможно,
служившая границей частного владения, а над ней на приличном расстоянии
друг от друга нависали огромные, тенистые вязы. Он доползет дотуда и
просто посидит немного в тени - вот что он сделает. А когда он более
спокойно сможет взглянуть на... на положение дел вообще... он встанет на
ноги, спустится к ручью, попьет воды и умоется. Может быть, от него плохо
пахнет. Однако, кому какое дело? Кто будет нюхать его теперь, когда Риты
нет на свете?
Интересно, она до сих пор лежит в палатке? Тело ее распухает?
Привлекает мух? Ну а где ей еще быть? Играть в гольф в Палм Спрингс вместе
с Бобом Хоупом?
Боже мой, это ужасно, - прошептал он и пополз через дорогу.
В тени было градусов на пятнадцать прохладнее, и Ларри испустил
длинный вздох удовольствия и облегчения. Он потрогал рукой обожженный
солнцем затылок и отдернул ее, зашипев от боли.
- Парень, ты болен, - сказал он себе и прислонился головой к
шероховатому стволу вяза. Он закрыл глаза. Испещренная солнечными бликами
тень образовала на внутренней стороне его век движущиеся красно-черные
узоры. Веселое журчание воды было приятным и успокаивающим. Через минутку
он пойдет к ручью, попьет воды и умоется. Через одну минутку.
Он задремал.
Густые кусты, растущие вдоль ручья, зашуршали. Из листвы вынырнул
мальчик. Ему было лет тринадцать, а возможно, и десять. Для своего
возраста он был довольно высоким. На нем были только шорты. Тело его было
очень загорелым, почти черным, и лишь повыше талии шла странная белая
полоска. В правой руке он держал нож для разделки мяса. Лезвие было длиною
в фут, и кончик его был зазубрен. Оно жарко сияло на солнце.
Мягко, слегка пригнувшись, он подкрался к Ларри. Глаза его были
зеленовато-голубого цвета, цвета морской воды. Уголки их слегка
поднимались вверх, придавая ему что-то китайское. Смотрели они свирепо,
безо всякого выражения. Он поднял нож.
Мягкий, но твердый женский голос сказал:
- Нет.
Он обернулся, склонив голову набок и прислушиваясь. Во взгляде его
одновременно сквозили вопрос и разочарование.
- Мы будем наблюдать за ним, - сказал женский голос.
Мальчик помедлил переводя взгляд с ножа на Ларри и опять на нож с
откровенно кровожадным выражением, а потом вернулся тем же путем, что и
пришел.
Ларри продолжал спать.
Когда он проснулся, первое, что он ощутил, было хорошее самочувствие.
Вторым его ощущением был голод. Третьим стало впечатление, что с солнцем
что-то неладно - оно продвинулось по небу в обратном направлении.
Четвертым было желание, простите за выражение, поссать, как скаковая
лошадь.
Вставая и прислушиваясь к восхитительному потрескиванию сухожилий, он
понял, что не просто вздремнул, а проспал целую ночь. Он взглянул на часы
и понял причину солнечной аномалии. Было двадцать минут десятого утра.
Голоден. В большом белом доме наверняка окажется какая-нибудь еда.
Консервированный суп, а может быть, солонина. В животе у него заурчало.
Прежде чем отправиться в дом, он разделся,
<<< 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|
