|
|
|
|
- -
/> Днем кухня наполнилась запахом жарящихся кур. Завернув готовых кур в
бумажные салфетки, она пошла на задний двор с гитарой, села и начала
играть. Она спела все свои любимые песни, и ее высокий дрожащий голос
далеко разносился в тихом воздухе. Она пела гимны один за другим.
Она как раз добралась до "Мы идем в Сион", когда с севера до нее
донесся звук работающего двигателя. Она перестала петь, но пальцы
продолжали отсутствующе перебирать струны, пока она прислушивалась,
склонив голову набок. Едут, да. Господи, они отыскали дорогу, и вот уже ей
стал виден тянущийся за грузовиком шлейф пыли. Великое волнение охватило
ее, и она порадовалась, что надела свое лучшее платье. Она поставила
гитару между ног и приставила ладонь ко лбу, хотя солнца и не было.
Звук двигателя стал гораздо громче, и через секунду, там, где
кукуруза отступала перед дорогой на водопой, протоптанной стадом Кэла
Гуделла...
Да, теперь она видела их, медленно едущий старый фермерский грузовик
марки "Шевроле". Кабина была переполнена - в ней сидело человека четыре
(зрение у нее до сих пор было в полном порядке), а еще трое стояли в
кузове. Она могла видеть худощавого светловолосого мужчину, девушку с
рыжими волосами, а в центре... да, это был он, мальчик, который почти уже
научился быть мужчиной. Темные волосы, узкое лицо, высокий лоб. Он заметил
ее и начал неистово махать рукой. Через секунду к нему присоединился и
светловолосый мужчина. Рыжеволосая девушка просто стояла и смотрела.
Матушка Абагейл подняла руку и махнула им в ответ.
- Благодарение Господу, что они благополучно добрались, - хрипло
пробормотала она. Теплые слезы побежали у нее по щекам.
Грохоча и подскакивая, грузовик к ней во двор. На водителе была
надета соломенная шляпа с пером, заткнутым за синюю бархатную ленту.
- Ээээээээээээй! - закричал он, махая ей рукой. - Привет, мамаша! Ник
сказал, что ты можешь оказаться здесь, и так оно и вышло! Хеээээййййааааа!
- Он посигналил. С ним в кабине сидели мужчина лет пятидесяти, женщина
того же возраста и маленькая девочка в красном вельветовом комбинезоне.
Девочка робко махала одной рукой; большой палец другой руки был надежно
засунут в рот.
Молодой человек с повязкой на глазу и темными волосами - Ник -
спрыгнул с борта грузовика еще до того, как тот остановился. Он медленно
подошел к ней. Лицо его было серьезным, но единственный глаз был исполнен
ликования. Он остановился у крыльца и удивленно посмотрел вокруг... на
двор, дом, старое дерево с качелями из шины. И на нее.
- Привет, Ник, - сказала она. - Я рада видеть тебя. Благослови тебя
Господь.
Он улыбнулся, взошел к ней по ступенькам и взял ее за руки. Она
подставила ему свою морщинистую щеку, и он нежно ее поцеловал. За его
спиной выстроились остальные. Человек, который был за рулем, держал на
руках девочку в красном комбинезоне, у которой правая нога была в гипсе.
Руки ее твердо обвивали загорелую шею водителя. Рядом с ними стояла
женщина лет пятидесяти, следом за ней - рыжая и светловолосый мальчик с
бородой. Нет, конечно, он не мальчик, - подумала Матушка Абагейл, - он
просто немощный. Последним в этом ряду стоял мужчина, который ехал в
кабине. Он протирал стекла очков в тонкой стальной оправе.
Ник смотрел на нее вопросительно, и она кивнула.
- Ты поступил совершенно правильно, - сказала она. - Бог привел тебя
сюда, и Матушка Абагейл сейчас тебя накормит.
- Я рада видеть вас всех! - поспешила добавить она, повышая голос. -
Мы не можем долго оставаться здесь, но прежде чем отправиться в путь, мы
отдохнем и вместе преломим хлеб. Нам надо подружиться друг с другом.
Маленькая девочка пискнула из надежных рук водителя:
- Вы самая старая женщина в мире?
Женщина лет пятидесяти сказала:
- Тсссс, Джина!
Но Матушка Абагейл только рассмеялась.
- Вполне возможно, крошка. Вполне возможно.
Она велела им расстелить свою скатерть в крупный красный горошек за
яблоней, и две женщины, Оливия и Джуна, стали накрывать ленч, пока мужчины
отправились собирать кукурузу. Сварилась она очень быстро, и хотя
сливочного масла у нее не было, оливкового масла и соли хватило вдоволь.
Во время еды почти никто не разговаривал - раздавались лишь звуки
жующих челюстей и тихое довольное похрюкивание. Ей было приятно смотреть
на то, как эти люди впиваются зубами в еду, отдавая справедливость ее
кухне. Стало быть, стоило ходить к Ричардсонам и сражаться с ласками.
Нельзя сказать,
<<< 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 >>>
- -
|
|
