|
|
|
|
- -
/>приятелем. Он положил руку Таду на плечо, указывая на лампы, которые сам
Тад устанавливал здесь. Они были электрические и выглядели одинаково: два
фонаря "молнии", закрепленные на деревянном шпинделе и управляемые
реостатом на стене.
- Я не хочу видеть!
Он пытался сказать это твердым и уверенным тоном, но все происходило
помимо его волн. Он смог услышать какую-то запинку в своем ответе, что
показывало его скрытую готовность разрыдаться. А то, что он сказал,
видимо, не имело никакого значения, поскольку он приблизился к реостату на
стене. Когда он щелкнул переключателем, из-под его пальцев брызнули
голубые, не причинявшие боли искры от электродуги. Ручка реостата
потемнела, сорвалась со стены и пролетела по комнате подобно миниатюрной
комете. Она разбила небольшое окно и скрылась в полумраке начинающегося
дня.
Электрические фонари светились неестественно ярко, а шпиндель начал
поворачиваться и закручиваться спиралью, посылая движущиеся по комнате
тени, которые кружились в каком-то лунатическом танце. Сперва у одной, а
затем и у другой лампы лопнул стеклянный колпак, осыпав Тада осколками.
Почти ни о чем не думая, он наклонился и обхватил тело своей жены,
желая вытащить его до того, как на нее обрушится тяжелый деревянный
шпиндель. Этот импульс был столь силен, что заглушил все прочие, включая и
осознание того, что в сущности данный поступок не имеет смысла, она
мертва. Старк мог обрушить на нее небоскреб "Эмпайр Стейт Билдинг", и даже
это ей уже никак не могло бы повредить. Ей уже ничто более не могло
повредить, в любом случае.
Когда он просунул свои руки под нее и соединил ладони на ее лопатках,
тело Лиз подалось вперед, а голова запрокинулась. Кожа на лице
потрескалась, как поверхность китайской вазы эпохи Мин. Ее глаза внезапно
раскрылись. Ядовитая зеленая жижа, еще тепловатая, хлынула на его лицо. Ее
рост открылся, и зубы блеснули. Он ощутил их прикус на своих щеках. Ее
язык вывалился изо рта и свесился на воротник ее сорочки, как кровавая
змея.
Тад начал истерически хохотать - слава богу, во сне, а не наяву,
поскольку тогда бы он напугал Лиз на всю жизнь.
- Я не сделаю тебе куриного обрезания, - мягко сказал Джордж Старк.
Его голос теперь не был улыбчивым. Он был холоден как ноябрьское озеро в
Кастл Роке. - Запомни это. Ты не хочешь иметь дело со мной, поскольку
когда ты со мной...
Тад проснулся, судорожно вздрагивая. Его лицо было влажно, подушка, в
которую он конвульсивно спрятал лицо, была тоже влажной. Этой влагой могли
быть либо испарина, либо слезы.
"...Когда ты со мной, ты трахаешь наилучшего", - вспомнил он и
договорил в подушку, затем лег на нее, прижав колени к груди и подрагивая
всем телом.
- Тад? - пробормотала Лиз в своем, очень далеком от него сне. -
Близнецы о'кей?
- О'кей, - успокоил он. - Я... ничего. Спи дальше.
- Да, что-то... - Она сказала еще что-то, но Тад уже не улавливал
смысл ее слов. Он был занят воспоминанием о фразе Старка насчет
Эндсвилла... места, где заканчиваются все железнодорожные пути.
Тад лежал на простыне. Он потер лицо и ожидал исчезновения всех
кошмарных ощущений. И они отступали, но удивительно медленно. По крайней
мере, ему удалось не разбудить Лиз.
Он безумно уставился в темноту, не пытаясь уловить смысл сна, только
желая избавиться от него. Через некоторое время в соседней комнате
проснулась Уэнди и начала плакать, требуя перемены белья. Уильям, конечно,
проснулся через несколько секунд и решил, что и ему необходима та же
процедура (хотя, когда Тад снял с него пеленки, они были абсолютно
сухими).
Лиз тотчас пробудилась и еще сонная двинулась в детскую. Тад
сопровождал ее, почти радостный от осознания необходимости возни с детьми
посреди ночи. Посреди этой ночи, во всяком случае. Он перепеленал Уильяма,
пока Лиз проделывала то же самое с Уэнди. Никто из них не говорил много, и
когда они возвращались в спальню, Тад был рад почувствовать, что теперь он
действительно хочет спать. До этого он боялся, что образ разрушающегося у
него на глазах тела Лиз никогда более не даст ему возможности спокойно
спать по ночам.
Все уйдет утром, так всегда бывает с кошмарными сновидениями.
Это было его последней мыслью перед погружением в сон. Но когда он
встал на следующее утро, он помнил сон во всех подробностях (хотя одинокое
и печальное эхо от его шагов в мрачном коридоре было тем единственным
впечатлением, которое полностью
<<< 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|
