|
|
|
|
- -
и каким-то судорожным сном с
кошмарными видениями, кружащимися вокруг него, но до которых он никак не
мог добраться.
Пробуждение не походило на обычное. Он вообще всегда был словно во
сне, переходя от одного видения в другому. Этот сон был ночным кошмаром.
Он медленно просыпался, зная, что он фактически и не спал. Каким-то
образом Тад Бомонт сумел внушить ему эти мысли, сумел подавить его волю,
ненадолго. Сказал ли он какие-то вещи, открыл что-нибудь пока Тад Бомонт
контролировал его сознание? У него было такое ощущение, что он мог это
сделать... но он также знал, что Тад не сможет узнать, как
интерпретировать все это и как отличить то важное от того второстепенного,
что он сумел выяснить.
Он также проснулся от боли.
Он снимал двухкомнатную "площадь" в Ист Виллидже, как раз у авеню
"В". Когда он открыл глаза, то обнаружил, что сидит у покатого кухонного
стола с открытой записной книжкой перед собой. Струйка яркой крови стекала
по клеенке на столе и здесь не было ничего удивительного, потому что ручка
"Бик" торчала, воткнувшись в тыльную сторону его правой руки.
Теперь сон начал вспоминаться.
Тот сон был о том, как ему удалось вышвырнуть Бомонта из своего
сознания, о единственном способе, которым он сумел пробить ту трусливую
дерьмовую завесу, которую как-то воздвигли между ними. Трусливую? Да. Но
также и лукавую, и ему не следует забывать об этом. В самом деле, не
следует.
Старк неясно ощущал свои ночные видения о том, что Тад был с ним, в
его постели - они беседовали друг с другом, шептались и сперва это
показалось удивительно приятным и удобным - как беседовать со своим братом
после того, как свет уже выключен.
Но ведь они занимались не только разговором?
Они не просто разговаривали, а обменивались секретами, или, вернее,
Тад задавал вопросы, а Старк должен был отвечать. Отвечать было приятно и
удобно. Но было также и тревожно. Сперва тревогу вызвали птицы - почему
Тад спросил о них? Никаких птиц не было. Один раз, может быть... давно,
очень давно... но не более. Это было просто игра ума, пробная попытка
расколоть Старка. Затем, понемногу, его чувство тревоги начало все более н
более пробуждаться под воздействием очень сильно развитого инстинкта
самосохранения - это чувство росло и ощущалось все острее, пока Старк
пытался проснуться. Он чувствовал себя так, словно его погружают в воду и
тащат ко дну...
Поэтому, все еще полусонный Старк пошел на кухню, открыл записную
книжку и вынул шариковую ручку. Тад никогда не писал такими, почему же он
ею пользуется? Ведь он же сам пишет другими, когда находится в пяти сотнях
миль отсюда. Ручка, конечно, не годится, но придется ею воспользоваться.
Для нынешнего случая.
"Распадаюсь НА ЧАСТИ" - наблюдал Старк за собой, как он выводит эту
строку, и он вдруг ощутил себя совсем близко от магического зеркала,
отделяющего сон от пробуждения, он стал бороться за то, чтобы вложить в
эту писанину свои собственные мысли, свою волю, но это было трудно, о Бог
мой, добрый Христос, это было чертовски тяжело.
Он купил ручку "Бик" и полдюжины записных книжек в магазине
канцелярских товаров сразу же по приезде в Нью-Йорк, еще даже до того как
снял эту "площадь". В магазине были и карандаши "Бэрол", и Старку хотелось
купить их, но он не стал этого делать. Потому что, чем бы разум не
заставлял двигаться эти карандаши, они должны находиться в руке Тада
Бомонта, и он не знал, не разрушит ли таким образом связь между ними.
Поэтому он и взял вместо карандашей ручку.
Если бы он мог писать, писать по собственной воле, все было бы в
порядке и ему не понадобилось бы создавать этот несчастный образ в Мэне.
Но ручка не подчинялась ему. Как бы он ни пытался, она выводила на бумаге
только его собственное имя. Он писал его снова и снова: "Джордж Старк,
Джордж Старк, Джордж Старк", - пока не перешел в конце листа на какие-то
каракули, более всего напоминающие неуклюжие и неумелые попытки
дошкольника что-то написать.
Вчера он зашел в районный филиал Нью-Йоркской публичной библиотеки и
заказал один час компьютерного времени на IBM в комнате для записей. Этот
час длился, казалось, почти тысячу лет. Он сидел в кабинке, огороженной с
трех сторон, пальцы бегали по клавиатуре и печатали его имя, причем тогда
- только прописными буквами: "ДЖОРДЖ СТАРК, ДЖОРДЖ СТАРК, ДЖОРДЖ
<<< 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 >>>
- -
|
|
