|
|
|
|
- -
- бизнес не хуже любого другого), разбираться в людях - вот где
собака зарыта. Папаша был мастак поразоряться насчет чудес образования и
своих шести классов. Читал старик исключительно "Читательский дайджест", а
ферма приносила 16 000 долларов в год. Понимать в людях. Уметь жать им
руки и спрашивать, как их жены, называя тех по имени. Ну, в людях Хэл
разбирался. Они делились на два сорта: такие, которыми можно помыкать, и
такие, которыми нельзя. Первые соотносились с последними, как десять к
одному.
К несчастью, папаша и был этим одним.
Хэл оглянулся через плечо на Джека, который медленно таскал вилами из
разваленной копны сено в четыре первых стойла. Вот он, книжный червяк,
папочкин любимчик! Дерьмо несчастное.
- Давай-давай! - крикнул он. - Давай сено!
Он открыл замки склада, вытащил первый из четырех электродоильников и
по катил его по проходу, ожесточенно хмурясь над блестящей верхушкой из
нержавейки. В бога-душу-мать школа!
Перед ним бесконечной гробницей простирались еще девять месяцев
учебы.
4:30 утра.
Плоды вчерашней поздней дойки были обработаны и теперь держали путь
обратно в Удел, на сей раз не в гальванизированных стальных флягах для
молока, а в картонках с пестрой наклейкой "Слюфут-хиллские молочные
продукты". Отец Чарльза Гриффена торговал собственным молоком, но это
стало непрактичным. Конгломераты поглотили последних независимых фермеров.
Молочником от Слюфут-Хилл в западной части Удела работал Ирвин
Пэринтон. Свой маршрут он начал с Брок-стрит (известной в округе как "Та
стиральная доска, креста на ней нет"). Позже он проедет по центру города,
а потом выберется оттуда по Брукс-роуд.
Вину в августе сравнялось шестьдесят один, и приближающийся уход на
пенсию впервые показался реальным и возможным. Его жена, злобная старая
стерва по имени Элси, умерла осенью семьдесят третьего года (единственным
знаком внимания, какой она оказала мужу за двадцать семь лет их брака было
то, что она умерла раньше него) и когда, наконец, пришло время уходить на
покой, Вин собрался прихватить свою собаку, кокера-полукровку по кличке
Док, и переехать поближе к Пемакид-Пойнт. Он планировал каждый день спать
до девяти и больше ни разу не видеть восхода.
Он подъехал к дому Нортонов и положил в корзинку их заказ:
апельсиновый сок, две кварты молока, дюжину яиц. Когда Вин выбирался из
кабины, колено прострелила боль, но несильная. Все предвещало отличный
день. К обычному списку миссис Нортон округлым палмеровским почерком
Сьюзан было прибавлено: "Вин, пожалуйста, оставьте одну маленькую упаковку
сметаны. Спасибо."
Пэринтон вернулся за сметаной, думая, что сегодня - один из тех дней,
когда всем хочется чего-нибудь эдакого. Сметана! Он один раз попробовал
ее, и его чуть не вырвало.
Небо на востоке начало светлеть, а в полях, отделявших Брок-стрит от
города, королевскими бриллиантами засверкала тяжелая роса.
5:15 утра.
Вот уже двадцать минут, как Ева Миллер встала, натянув обтрепанный
халат и расшлепанные розовые тапочки. Она готовила себе завтрак -
яичница-болтунья из четырех яиц, восемь тонких ломтиков бекона,
кастрюлечка домашнего жаркого. Эту скромную трапезу украсили два тоста с
вареньем и десять унций апельсинового сока в высоком стакане. За соком
последовали две чашки кофе со сливками. Ева была женщиной крупной, но
нельзя сказать, чтобы толстой. Она слишком ожесточенно трудилась,
поддерживая в доме надлежащий порядок, чтобы когда-нибудь растолстеть. У
нее были героические, раблезианские формы. Наблюдать, как она хлопочет
возле своей восьмиконфорочной электрической плиты было все равно, что
следить за неутомимым прибоем или передвижением песчаных дюн.
Еве нравилось завтракать в таком вот полном одиночестве, планируя
работу на весь день. Работы было полно: по средам она меняла постельное
белье. Сейчас у нее было девять жильцов, включая и новенького, мистера
Мирса.
В доме было три этажа и семнадцать комнат, а еще - полы, которые
требовалось мыть, лестницы, которые надо было отскабливать, перила,
которые следовало натереть воском и ковер в центральной комнате, который
нужно было перевернуть. Она возьмет в помощь Проныру Крейга - если только
он не отсыпается после капитальной попойки.
Как раз, когда она садилась к столу, открылась дверь черного хода.
- Привет, Вин. Как дела?
- Сносно. Коленка немножко буянит.
- Сочувствую. Не хочешь оставить
<<< 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 >>>
- -
|
|
