|
|
|
|
- -
сильное. Оно могло вынести пистолет в залив.
- И конечно же, нет никакой взаимосвязи между пулями, вынутыми из
окровавленных тел вашей жены и мистера Квентина, и вашим револьвером. Это
так, мистер Дюфресн? - Да, сэр.
- И это должно звучать убедительно? Здесь, как писали газеты, Энди
позволил себе одну из немногих эмоциональных реакций, которые можно было
наблюдать за все время процесса. Едва уловимая ироническая усмешка заиграла
на его губах.
- Поскольку я невиновен в этом преступлении, сэр, и поскольку я сказал
правду о том, что выбросил пистолет в реку за день до убийства, мне кажется
совершенно неудивительным, что он до сих пор не найден.
Прокурор давил на него в течении двух дней. Он снова и снова
перечитывал показания клерка о салфетках. Энди отвечал на это, что он не
помнит, как покупал их, но не может поклясться, что он их не покупал.
Правда ли, что в начале 1947 года Энди и Линда Дюфресн застраховались
на крупную сумму? Да, это так. А правда ли тогда, что Энди должен был
получить пятьдесят тысяч долларов после убийства жены? Правда. В таком
случае верно ли, что он пошел к дому Квентина с целью убить обоих
любовников, и действительно убил их? Нет, это не верно. И что же он в этом
случае думает о происшедшем, если полиция не обнаружила никаких следов
грабежа?
- Я не могу этого знать, сэр, - отвечал Энди. Суд удалился на совещание
в час дня. Присяжные вернулись в три тридцать. Пристав сказал, что они
придут раньше, но присяжные задержались, чтобы насладиться великолепным
обедом за счет государства в ресторане Бентли. Они объявили мистера Дюфресна
виновным, и если бы в Майне была смертная казнь, Энди покинул бы этот лучший
из миров еще до того, как появились первые подснежники.
Прокурор спрашивал Энди, что он думает о случившемся, и тот не ответил.
На самом деле у него были соображения на этот счет, и как-то вечером в 1955
году я их услышал. Ушло семь лет на то, чтобы от шапочного знакомства мы
перешли к более близким дружеским отношениям. Но я не чувствовал себя
достаточно близким к Энди человеком где-то до 1960 года или около того. И
вообще, я был единственным, с кем он был на короткой ноге. Мы оба были
долгосрочными заключенными, жили в одном коридоре, хотя и на порядочном
расстоянии друг от друга.
- Что я об этом думаю? - Он усмехнулся. - Я думаю, что жуткое невезение
просто витало в воздухе в тот день. Что такое количество неприятностей в
такой короткий промежуток времени трудно себе представить. Несчастье просто
кругами ходило у этого чертова домика. Это был какой-нибудь прохожий,
незнакомец. Возможно, взломщик. Возможно, случайно оказавшийся там психопат.
Маньяк. Он убил их, только и всего. И вот я здесь.
Все так просто. А он теперь обречен провести всю свою жизнь, или
значительную ее часть, в Шоушенке, В ЭТОЙ чертовой дыре. Выйти отсюда, когда
в вашей карточке стоит пометка "убийство", довольно сложно. Сложно и
медленно, как каплям воды раздробить камень. В коллегии сидит семь человек,
на два больше, чем в остальных тюрьмах, и каждый из этих семерых имеет
ледяной рассудок и каменное сердце. Вы не можете купить этих ребят, уболтать
их, запугивать или взывать к состраданию. Здесь, за этой стеной, деньги уже
не имеют того значения, и все меняется.
Был такой парень по имени Кендрикс, который солидно задолжал мне, и
выплачивал долг в течении четырех лет. Он работал на меня, и чем он более
всего был мне полезен - это умением добывать информацию, к которой я сам
доступа никогда бы не получил. Когда занимаешься такой деятельность, как я,
нужно держать ухо востро и быть в курсе всех дел.
Кендрикс сказал мне, что коллегия голосовала за освобождение Энди
Дюфресна следующим образом. В 1957 - семь-ноль против него, шесть-один в 58,
семь-ноль в 59 и пять-два в 60. Не знаю, что было потом, но шестнадцатью
годами позже он все еще находился в камере 14 пятого блока. Тогда, в 1975,
ему было пятьдесят семь. Возможно, они проявили бы великодушие и выпустили
его где-нибудь в 1983. Они, конечно, поступают очень гуманно даруя вам
свободу, но вот что, послушайте. Я знал одного парня, Шервуда Болтона, и он
держал у себя в камере голубя с 1945 по 1953. Пока его не амнистировали, у
него был этот голубь. Парень не был большим любителем птиц, он просто жил с
ним, привык к нему, и все. Он звал его Джек. Он выпустил Джека на свободу за
день до того, как
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
