|
|
|
|
- -
от него, он впервые почувствовал своего стража, почувствовал
стремительность, с которой она насильно вдувала в него воздух, точно как
мужчина пытается насильно овладеть нежелающей его женщиной, почувствовал
зловонную смесь ванильных печений, шоколадного мороженого, жареных цыплят и
арахисовых ирисок.
Он услышал пронзительный голос: "Дыши! О проклятье! Дыши, Пол!" Губы
прижались снова. Он снова почувствовал воздух, вдыхаемый в его горло. Он
напоминал сырой затхлый ветер, летящий за скоростным поездом метро,
увлекающий за собой листы газет и конфетные обертки, губы оторвались и он
подумал: "Боже, не допусти, чтобы хоть часть его попала в нос", но ничего не
помогло, и эта вонь, о, эта вонь...
"Дыши, будь ты проклят!" - взвизгнул невидимый голос и он подумал: "Я
буду... только, пожалуйста, не делай больше этого, не заражай меня больше".
И он попытался, но прежде, чем он смог вздохнуть, ее губы снова прижались к
его губам, таким сухим и мертвым, как полоски соленой кожи; она со всей
силой выдохнула в него воздух.
В тот момент, когда она оторвала свои губы, он не выпустил, а вытолкнул
ее дыхание с такой силой и воплем, что этот толчок превратился в его
собственный гигантский выдох. Вон! Он ожидал, что его невидимая грудь
поднимется сама, как она это делала всю его жизнь без всякой помощи с его
стороны. Когда же этого не произошло, он сделал еще один гигантский
визгливый вздох и задышал самостоятельно. Он делал это так быстро, как
только мог, чтобы скорее очистить себя от ощущения ее запаха.
Обычный воздух никогда не казался ему столь прекрасным. Сознание его
опять начало угасать, заволакивая туманом мысли, но прежде чем он полностью
погрузился в тусклый мир, он услышал бормотание женского голоса: "Фу! Он был
на волосок от смерти!"
"Не так уж близко", - подумал он и заснул.
Ему снилась свая такая реальная, что порой казалось, протяни он руку и
сможет провести ладонью по ее зеленоваточерной растресканной округлости.
Когда он вернулся в прежнее полусознание, он смог обнаружить связь
между сваей и своим настоящим состоянием - она казалось сама приплыла к нему
в руки. Боль не была связана с приливом и отливом. Это предостережение во
сне на самом деле было памятью. Боль только казалось приходила и уходила.
Боль как свая иногда скрывалась из виду, а иногда была очевидна, но всегда
там. Когда боль не мучила его через глубокую каменную серость его облака, он
был безмолвно благодарен, но больше не обманывал себя - она была все там и
ожидала возвращения. И свая была не одна - их было две; боль была сваями и
часть его знала еще задолго до того, как весь его разум осознал, что
разрушенными сваями были его собственные раздробленные ноги.
Должно было пройти еще много времени, прежде чем он смог разорвать
засохшую пену слюны, склеившую его губы, и прохрипеть "Где я?" женщине,
сидевшей у его кровати с книгой в руках. Автором книги был Пол Шелдон. Он
узнал свою книгу без удивления.
- Сайдуиндер, Колорадо, - сказала она после того, как он смог, наконец,
задать этот вопрос. Меня зовут Энни Уилкз. И я...
- Я знаю, - сказал он, - вы моя самая большая поклонница.
- Да, - ответила она, улыбаясь. - Именно таковой я и являюсь.
Темнота. Снова боль и туман. Затем осознание того, что хотя боль и
постоянна, она
иногда идет на нелегкий компромисс, который он принимал за облегчение.
Первое реальное воспоминание - остановка сердца и насильное возвращение в
жизнь женским зловонным дыханием.
Следующее реальное воспоминание - ее пальцы, проталкивающие что-то ему
в рот через регулярные промежутки времени, что-то напоминающее Контэк
капсулы; из-за отсутствия воды они лежали во рту и по мере таяния оставляли
невероятно горький вкус, немного похожий на вкус аспирина. Хорошо было бы
выплюнуть эту горечь, но он понимал, что лучше не делать этого. Вероятно,
именно этот горький вкус вызывал высокие приливы, затопляющие сваю...
(сваи... сваи... их две о'кей две прекрасно теперь только ты знаешь
тише-е-е-е)
...и заставляющие ее ненадолго исчезнуть.
Все эти мысли приходили через большие промежутки времени, но затем, т.
к. сама боль начинала не то что утихать, а постепенно разрушаться, он все
чаще начал наталкиваться на понятия внешнего мира, пока в достаточной
степени не восстановился объективный мир со всем его грузом памяти, опыта и
предрассудков.
(должно быть эта свая на пляже Ривьеры сама разрушилась, - подумал он,
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
