|
|
|
|
- -
цирка "Шрайнеров",
стоял и смотрел, как горит последнее на земле место, где ему было хорошо и
уютно.., хотя бы временами.
Пламя пробивалось сквозь кедровую дранку. Снег на крыше таял, потоки
кипящей воды, шипя, устремились в водосточные трубы. Хищные лапы огня кивали
в открытую дверь, словно гостеприимные хозяева, торопившие вновь прибывающих
гостей поспешить, поспешить, черт возьми, тащите сюда задницы, пока все не
превратилось в пепел! Красно-золотая подстилка, устлавшая гранитную плиту,
обуглилась, потускнела, стала серой.
- Вот и хорошо, - пробормотал Генри себе под нос. Сам того не сознавая,
он ритмически сжимал кулаки на ручках лыжных палок. - Вот и хорошо. Хорошо.
Он постоял еще минут пятнадцать, а когда стало невмоготу, повернулся
спиной к пламени и отправился тем же путем, каким пришел.
У него не осталось прежнего запала. Один голый расчет. Впереди двадцать
миль (22,2, если быть точным, поправил он себя), и если не взять
определенный темп, он никогда не доберется. Он старался держаться колеи,
проделанной снегоходом, но останавливался на отдых куда чаще, чем по дороге
в "Дыру".
Ах, но тогда я был моложе, подумал он с легкой иронией.
Дважды он смотрел на часы, забывая о том, что время на Джефферсон-трект
перестало существовать. Тучи продолжали сгущаться, и определить время на
глазок возможным не представлялось. Одно было ясно: день еще тянулся, но
далеко ли до вечера? Он не знал. Обычно лучшей подсказкой служил аппетит, но
не сегодня. Да и кто бы на его месте сохранил аппетит после того, что ему
пришлось увидеть? После той твари на постели Джоунси, яиц и червей с черными
глазками навыкате? После ботинка, свисавшего с бортика ванны? Он чувствовал,
что не сможет больше взять в рот ни кусочка, а если и сможет, то в жизни не
взглянет без отвращения на что-либо, имеющее хоть малейший оттенок красного.
А грибы? Нет, спасибо!
Он вскоре обнаружил, что ходьба на лыжах, по крайней мере таких вот
обрубках для пересеченной местности, все равно что езда на велосипеде: раз
приобретенные навыки никогда не забываются. Взбираясь на первый холм, Генри
упал: лыжи выскользнули из-под него. Пришлось пропахать носом снег. Зато он
храбро скатился по другому склону, пошатываясь и подпрыгивая на выбоинах, но
устоял. И вовремя вспомнил, что лыжи, должно быть, не смазывались с тех пор,
как президентом был король арахиса <Джимми Картер.>, но если
оставаться в примятой ровной колее снегохода, вполне можно добраться до
места. А сколько тут звериных следов! Столько он не видывал за все минувшие
годы, вместе взятые. Несколько несчастных тварей, очевидно, брели по дороге,
но остальные пересекали ее с запада на восток. Дип-кат-роуд лениво тянулась
на северо-запад, а запад явно был той стороной света, от которой местные
популяции животных старались держаться подальше.
Я отправился в странствие, сказал он себе. Может быть, кто-нибудь
когда-нибудь напишет об этом эпическую поэму "Странствие Генри".
- Да, - произнес он вслух. - Время замедлилось, искривилось
пространство, все вперед и вперед эггмен шагал.
Он рассмеялся, но смех обернулся надрывным кашлем. Генри съехал к
обочине, снова набрал снега и с наслаждением проглотил.
- Вкусно.., и полезно, - провозгласил он. - Снег - лучшая замена
завтраку и обеду.
Он поднял голову к небу, и это оказалось ошибкой. Перед глазами все
поплыло, а голова закружилась так, что он едва не упал. Но приступ прошел
так же быстро, как начался. Тучи, казалось, еще больше потемнели.
Надвигается снег? Ночь? Или и то, и другое вместе?
Коленки и щиколотки ныли от напряжения, руки, натруженные палками,
болели еще больше. Но хуже всего приходилось грудным мышцам. Он уже смирился
с мыслью о том, что не попадет в лавку Госслина до темноты, но сейчас,
перекатывая во рту комок снега, вдруг понял, что может вообще не добраться.
Он развязал футболку, стянувшую бедро, и ужас сковал его, когда он
увидел яркую алую нить на синих джинсах. Сердце заколотилось так сильно, что
перед глазами снова заплясали черные точки. Дрожащей рукой он потянулся к
нити.
Что это, по-твоему, ты вытворяешь? - ощерился он. Собираешься стряхнуть
ее, как случайное волоконце?
Именно это он и сделал, потому что ЭТО в самом деле оказалось ниткой,
ниткой, вылезшей из футболки с эмблемой "Ред сокс". Он уронил ее и долго
смотрел, как она планирует на снег. Потом снова обвязал бедро футболкой. Для
человека,
<<< 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 >>>
- -
|
|
