|
|
|
|
- -
три фута в длину и полтора в ширину. Все это
походило на игрушки, которыми в детстве развлекался Китон, японские,
дешевые, появившиеся в продаже после войны. Это была точная копия беговой
дорожки, рассчитанной на двухмильный пробег. Вдоль нее шли восемь узких
прорезей, а в самом начале, у стартовой линии, стояли восемь маленьких
оловянных лошадок. Каждая стояла на подставке, припаянной к животу, а другим
концом погруженной в прорезь.
-- Ух ты, -- сказал Китон и улыбнулся. Улыбнулся впервые за долгое
время, а восклицание самому показалось странным и неуместным.
-- То ли еще будет, как говорят, -- с ответной улыбкой пообещал Гонт.
-- Эта штучка изготовлена в период от 1930 до 35 года, настоящая реликвия.
Но в те времена она была не просто игрушкой для любителей бегов.
-- Нет?
-- Нет. Вам известно, что такое спиритизм?
-- Конечно. Задаешь вопросы, некой поверхности, например, столешнице, а
она, как предполагается, отвечает голосами вызванных с того света духов.
-- Точно. Так вот, в годы Депрессии игроки верили, будто платформа
Выигрышного Билета такая спиритическая поверхность, -- Гонт снова с улыбкой
заглянул в глаза Китона, и тот неожиданно обнаружил, что не в силах отвести
взгляд, как когда-то не в силах был уйти с ипподрома, хоть и пытался. --
Глупо, правда?
-- Да, -- ответил Китон, но глупостью это ему вовсе не показалось.
Напротив, показалось вполне... вполне... Вполне естественным. Гонт пошарил в
коробке и выудил оттуда маленький ключик.
-- Каждый раз побеждает новая лошадь. Там внутри расположен какой-то
редкостный механизм. Очень сложный, как мне кажется, но безотказно
действующий. Теперь смотрите.
Он вставил ключ в боковое отверстие платформы, на которой стояли
лошади, и повернул. Послышался легкий скрежет -- звук вполне обыденный для
заводного механизма. Когда ключ застопорился, Гонт его вынул.
-- На кого ставите? -- спросил он.
-- Номер пять, -- Китон подался вперед и почувствовал знакомый
возбужденный стук собственного сердца. Глупо, конечно, -- и очередной
признак болезненно-необратимой страсти -- но ощущение в точности копировало
то, что возникало на настоящем ипподроме.
-- Ладно. Я ставлю на шестую, -- сказал Гонт. -- Может быть, мы для
интереса сделаем небольшую ставку?
-- Конечно. Сколько?
-- Не деньгами. Времена моих денежных ставок давно кончились, мистер
Китон. И, кстати, они менее всего интересны. Скажем так: если ваша лошадь
придет первой, я вам делаю небольшое одолжение. По вашему выбору. Если моя
-- то же самое делаете вы.
-- А если выиграет другая -- все ставки биты?
-- Верно. Готовы?
-- Готов, -- коротко ответил Китон и напряженно подался еще ближе к
импровизированному ипподрому. Стиснутые ладони он крепко зажал между толстых
колен. У стартовой линии располагался небольшой рычажок.
-- Старт, -- тихо произнес Гонт и нажал его.
Заработал механизм, расположенный под платформой, и лошади двинулись
вперед, следуя своему предопределенному курсу. Поначалу они шли медленно,
дергаясь в пазах, застревая и вырываясь вперед резкими рывками, когда
какая-то пружина, а, может быть, и целый комплект пружин, срабатывал в
механизме, но по мере того, как они приближались к первому повороту,
скорость движения увеличивалась.
Лидировала лошадь под номером два, за ней следовала седьмая, остальные
шли вровень друг с другом позади.
-- Давай, пятая, -- шептал Китон. -- Давай скорее, мешок с дерьмом.
Как будто послушавшись, маленький кусочек олова стал отрываться от
своего стада и на полпути к повороту догнал седьмую. Шестая -- лошадь Гонта
-- тоже прибавила прыти.
Выигрышный Билет скрежетал и вибрировал на маленьком столике. Лицо
Китона нависло над ним как огромная полная луна. Капля пота упала на жокея
третьей лошадки. Если бы он был живой, потонул бы вместе со своей коляской.
На третьем повороте седьмая сделала рывок и обошла вторую, но пятая шла
за ней по пятам, и шестая от нее не отставала. Все четыре сделали поворот
голова к голове, далеко оставив позади остальных и трясясь, как в лихорадке,
в своих пазах.
-- Вперед, вперед, сучье отродье, -- завопил Китон. Он напрочь забыл,
что это всего лишь кусочки олова, искусно вылепленные под настоящих лошадей.
Он забыл, что находится в магазине человека, которого впервые видит.
Родилось знакомое до боли возбуждение. И оно сотрясало его как терьер трясет
крысу. -- Давай! Вперед! Рви! Жми!
И вот пятая догоняет лидирующую и выходит
<<< 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 >>>
- -
|
|
