|
|
|
|
- -
холодным, как все прочие.
Он знал, что продвинулся к своей цели, однако с чего это взял, не понимал.
Но и это было неважно. Он поднялся, отряхивая руки.
Никаких других следов не было. Острый как бритва ветер, разумеется,
уже загубил даже те скудные следы, какие хранил спекшийся песок. Стрелку
так и не удалось обнаружить даже испражнений своей будущей жертвы. Ничего.
Только остывшие кострища вдоль древнего большака, да неустанно работающий
в голове дальномер.
Опустившись на землю, стрелок позволил себе ненадолго приложиться к
бурдюку. Внимательно обшарив взглядом пустыню, он посмотрел на солнце,
скользившее к закату в дальнем квадранте небосклона, поднялся, вытащил
из-за ремня перчатки и принялся рвать бес-траву для своего костра, который
разложил на оставленном человеком в черном пепелище. Иронию подобной
ситуации, наравне с романтикой жажды, стрелок находил горько
привлекательной.
За кремень и кресало он взялся не раньше, чем день догорел, оставив
после себя лишь бежавший в укрытие толщи земли зной да угрюмо-насмешливую
оранжевую полоску на одноцветном горизонте. Он терпеливо наблюдал за южным
направлением, где высились горы, не ожидая и не надеясь увидеть тонкую
струйку дыма над новым костром - просто слежка входила в правила игры. На
юге ничего не было. Близость жертвы была относительной. Недостаточной для
того, чтобы разглядеть в сумерках дымок.
Стрелок высек над сухой травой искру и улегся с наветренной стороны,
чтобы дурманный дым уносило в пустыню. Ветер дул ровно, не стихая, лишь
изредка рождая пыльные смерчи.
Над головой, не мигая, горели звезды, такие же неизменные и вечные,
как ветер. Миры и солнца миллионами. Рождавшие головокружение созвездия,
холодное пламя всех цветов радуги. За то время, что стрелок потратил на
наблюдение, лиловый оттенок с неба смыла волна густой черноты. Прочертив
короткую, эффектную дугу, моргнул и исчез метеорит. Пламя отбрасывало
странные тени, бес-трава выгорала медленно, образуя новые знаки - не
идеограммы, а прямые, пугающие своей трезвой уверенностью кресты. Растопка
сложилась в рисунок, который не был ни сложным, ни хитрым - попросту
полезным. Узор этот говорил о черном и белом, о человеке, который в
комнатах чужой гостиницы мог исправить скверное положение дел. Языки
пламени неспешно лизали траву, а в раскаленной сердцевине костра плясали
призраки. Стрелок этого не видел. Он спал. Замысловатый рисунок сплавился
с полезным. Стонал ветер. Обратная тяга, вея над самой землей, то и дело
заставляла дым закручиваться воронкой и маленьким смерчем подплывать к
спящему. Порой струйки дыма касались его. И, как малая песчинка рождает в
раковине устрицы жемчужину, рождали сны. Изредка стрелок постанывал, вторя
ветру. Звезды оставались к этому так же равнодушны, как и к войнам,
распятиям, воскресениям. Это тоже порадовало бы стрелка.
Ведя в поводу осла с выпученными, помертвевшими от жары глазами, он
спустился с холма, которым заканчивалось предгорье. Последний поселок
стрелок миновал три недели тому назад и с тех пор видел лишь заброшенный
пустынный тракт и редкие скопления землянок приграничных жителей. Группки
лачуг выродились в единичные хибарки, где жили в основном безумцы и
прокаженные. Стрелок предпочитал общество сумасшедших. Один из них вручил
ему компас из нержавеющей стали с наказом передать Иисусу. Стрелок
серьезно принял поручение и выполнил бы его, случись ему встретиться с
Ним. Однако встречи не ждал.
Последняя лачуга попалась ему пять дней назад, и стрелок заподозрил
было, что больше не встретит ни единого жилища, но, взобравшись на вершину
последнего изъеденного ветрами холма, увидел привычную скошенную назад и
выложенную дерном крышу.
Поселенец, на удивление молодой, с буйной копной красновато-рыжих
волос, доходивших почти до пояса, рьяно пропалывал жалкую кукурузную
делянку. Мул шумно всхрапнул, и поселенец поднял голову. Перед стрелком,
как яблочко мишени, мигом появились сердито сверкающие синие глаза.
Вскинув обе руки в отрывистом, грубоватом приветствии, поселенец вновь
согнул спину, наклонясь к кукурузе и сгорбившись над ближайшим к землянке
рядком. Через плечо полетела бес-трава и изредка попадавшиеся жухлые
побеги кукурузы. Волосы поселенца развевались и летели по ветру, который,
больше не встречая препятствий, дул прямо из пустыни.
Стрелок неторопливо спустился с холма, ведя за собой осла,
навьюченного бурдюками, в которых плескалась влага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
