|
|
|
- -
/>кольцо. Роланд крепко стиснул ключ в руке, обуздывая страстное, нестерпимое желание подкинуть его к небесам, приветствуя победу. Он поднялся на ноги и наконец уже поворачивался к остальным, как вдруг рука Корта нашарила его ступню. На миг стрелок испугался последней атаки, но Корт лишь взглянул на него и поманил корявым пальцем. - Сейчас я усну, - бесстрастно прошептал Корт. - Может статься, навсегда, мне это неведомо. Более я не учитель тебе, стрелок. Ты превзошел меня, к тому же двумя годами раньше своего отца - а ведь он был самым младшим. Позволь, однако, дать тебе совет. - Что? - Нетерпеливо. - Повремени. - А? - От неожиданности и удивления стрелок не сдержался. - Пусть весть и вымысел шагают впереди. Вот те, кому нести и то, и другое. - Взгляд Корта метнулся куда-то за плечо стрелка. - Быть может, дурни. Позволь вестям упредить себя. Дай своей тени вырасти. Пусть отрастит усы и бороду. Пусть почернеет. - Лицо Корта озарила нелепая улыбка. - Коль дать словам время, они зачаруют и чародея. Тебе понятно, что я говорю, стрелок? - Да. - Ты примешь мой последний совет? Стрелок присел на корточки. Задумчивая поза возвещала грядущее рождение мужчины. Он посмотрел на небо. Оно темнело, наливалось пурпуром. Дневная жара спадала. Сгрудившиеся на западе грозовые облака с белой каймой предвещали дождь. Острия молний вонзались в безмятежную гряду холмов предгорья, вздымавшуюся за много миль отсюда. За ней лежали горы. Еще дальше вздымались фонтаны крови, царило безумие. Роланд устал. Устал до мозга костей и еще сильнее. Он опять посмотрел на Корта. - Вечером я похороню своего сокола, учитель. А после схожу в город к простолюдинам - просвещу тех в веселых домах, кому будет интересно, куда ты запропал. Губы Корта раздвинула обиженная улыбка. Потом он забылся сном. Стрелок поднялся и повернулся к остальным. - Сделайте носилки и снесите его домой. Потом приведите сиделку. Нет, двух сиделок. Договорились? Друзья по-прежнему вглядывались в него, попавшись в тенета захватывающего мгновенья, которые пока нельзя было порвать. Они все еще высматривали огненный венец или вервольфово изменение черт. - Двух сиделок, - повторил стрелок - и улыбнулся. Улыбнулись и они. - Ты, гуртовщик проклятый! - вдруг с ухмылкой завопил Катберт. - Бросил нам голые кости, ни кусочка мяса! - Завтра мир с места не сдвинется, - сказал стрелок, с улыбкой цитируя старое изречение. - Аллен, дубина стоеросовая, пошевеливайся. Аллен взялся делать носилки; Томас с Джейми вместе отправились в главный зал и в лазарет. Стрелок с Катбертом переглянулись. Мальчиков всегда связывала самая тесная дружба - вернее, они были дружны настолько, насколько позволяли особые черточки нрава каждого из них. В глазах Катберта открыто светился рискованный огонек, и стрелок лишь с великим трудом справился с побуждением втолковать товарищу, чтобы тот еще год или даже полтора не требовал испытания, не то погубит себя. Но юноши пережили вместе очень многое. К тому же стрелку казалось, что, рискнув дать подобный совет, нельзя избежать тона, который может быть принят за покровительственный. Он подумал: "Я уже становлюсь интриганом", - и слегка испугался. Потом Роланду представился Мартен, мать, и он улыбнулся другу улыбкой обманщика. "Первым быть мне, - подумал он, впервые понимая это, хотя (с некоторым смущением) и раньше много раз предавался подобным размышлениям. - Первым быть мне". И сказал: - Пошли. - С радостью, стрелок. Они вышли с восточного конца окаймленного живой изгородью коридора. Томас и Джейми уже возвращались с сиделками. В тяжелых белых халатах с красным крестом на груди те напоминали призраков. - Помочь тебе с соколом? - спросил Катберт. - Да, - сказал стрелок. Позже, когда пришла тьма, а с ней - гроза с проливным дождем, когда по небу катались огромные призрачные пустые бочки, когда кривые улочки той части города, где селился низкий по рождению люд, омыли голубоватым огнем молнии, а лошади с обвисшими хвостами, опустив головы, стояли у коновязей, стрелок заплатил одной из женщин и лег с ней. Было быстро и хорошо. Когда все кончилось, и они молча лежали бок о бок, отрывисто, дробно и свирепо застучал град. Внизу, далеко-далеко, кто-то играл рэгтайм "Эй, Джуд". Сознание стрелка задумчиво обратилось внутрь. В этой-то заполненной бормотанием града тишине, долей <<< 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 >>>
- -
|
|