|
|
|
|
- -
на то согласие времени и ка.
Я буду не первой женщиной, которая придет в постель мужа уже матерью.
Я же не стану из-за этого шлюхой! Закон гласит, что нет, но закон тут
мне не указ. Последнее слово остается за сердцем, а сердце говорит,
что ради земли, принадлежащей отцу и трех лошадей, чтобы скакать по
ней, можно стать и шлюхой.
Был и другой момент. Тетя Корд сыграла, и теперь Сюзан это
понимала, сыграла безжалостно, на невинности младенца. Именно на
младенца упирала тетя Корд, маленькую крошку, которая появится у нее.
Тетя Корд знала, что Сюзан, только-только расставшаяся с куклами, с
энтузиазмом воспримет идею завести собственную живую, говорящую куклу,
которую можно кормить и одевать, спать с ней в жаркий летний день.
А вот старуха этой ночью предельно ясно сказала ей то, о чем
умолчала Корделия (возможно, в силу своей невинности она об этом не
подозревала, но Сюзан как-то в это не верилось): Торин хотел не просто
ребенка.
Ему нужны сиськи и зад, которые не расползутся под его руками, и
шахта, которая обожмет то, что он в нее затолкнет.
От одного воспоминания об этих словах у нее зарделось лицо. Сюзан
шагала в темноте, луна уже зашла. Желания петь или бежать, подобрав
подол, не возникало. Она согласилась, предполагая, что все будет, как
при спаривании домашнего скота: самца и самку держали вместе, "пока
семя не попадало куда надо", а потом разделяли. Но теперь она знала,
что Торин может вновь и вновь возжелать ее, мало того, обязательно
возжелает, а закон, неукоснительно выполняемый двумя сотнями
поколений, прямо указывал, что он будет ложиться с ней в одну постель,
пока она, доказавшая свою чистоту и целомудрие, не докажет, что
ребенок тоже чист... что это нормальный ребенок, а не мутант. Сюзан
наводила справки и знала, что проверка эта обычно проводится на
четвертом месяце беременности... когда животик становится виден даже
под одеждой. И решение выносить Риа... а Риа ее невзлюбила.
Теперь она не могла дать задний ход... после того как согласилась
на формальное предложение канцлера, после того как эта ведьма признала
ее чистой и целомудренной. Но сожалела о своем согласии. Думала она о
том, как Торин будет выглядеть без штанов, с костлявыми, в седой
поросли ножонками, как у журавля, о том, как захрустят его колени,
спина, локти, шея, когда они лягут в постель.
И костяшки пальцев, не забывай о костяшках. Да, больших костяшках
с растущими на них волосами. Сюзан захихикала при этой мысли, так
комично они выглядели, но одновременно и теплая слеза скатилась из
уголка глаза. Она машинально смахнула ее со щеки, все еще не слыша
негромкого цоканья копыт по мягкой дорожной пыли. Мысли ее по-прежнему
блуждали далеко-далеко, вернувшись к розовому шару, который она
увидела, обойдя дом и заглянув окно старухиной спальни, источаемому им
мягкому, довольно приятному свету, выражению лица ведьмы, которая не
могла оторвать от этого света глаз...
Когда Сюзан наконец-то поняла, что к ней приближается всадник,
она первым делом подумала о том, чтобы метнуться в растущие у дороги
кусты и спрятаться там. Едва ли ее догонял припозднившийся горожанин,
в Срединном мире настали лихие времена... но убегать было поздно.
Тогда канава. Лечь в нее, распластаться и застыть. Луны нет,
авось ее и не заметят...
Но прежде чем она успела двинуться к канаве, всадник, который
подкрался к ней незамеченным, спасибо ее печальным мыслям, нарушил
тишину:
- Да хранят вас боги, леди, и пусть долгими будут ваши дни на
земле.
Сюзан повернулась, подумав: А что, если это один из новых людей
мэра, которые постоянно отираются или в его дворце, или в "Приюте
путников". Не самый старый, у того голос более низкий, но один из двух
других... может, тот, кого зовут Дипейп...
- Да хранят боги и вас, - услышала Сюзан свой голос, обращающийся
к силуэту всадника. - Пусть и ваши годы будут долгими.
Ее голос не дрожал, во всяком случае, она дрожи не услышала.
Девушка уже понимала, что перед ней не Дипейп, не Рейнолдс, но пока
различала только шляпу с широкими полями, какие ассоциировались у нее
с людьми, приезжавшими из Внутренних феодов в те дни, когда поездки с
востока на запад и наоборот были обычным делом. До нынешних лихих
времен, до того, как появился Джон Фарсон, Благодетель, и началась
резня.
Когда незнакомец поравнялся с ней, она простила себя за то, что
не услышала его издалека: если не считать цоканья
<<< 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 >>>
- -
|
|
