- -
Джанет развернулась от раковины. Упс! Ее муж, с которым она прожила
около тридцати лет, сидит за кухонным столом, в белой футболке и широких
боксерских трусах, и смотрит на нее. В последнее время она часто заставала
этого скучного командора с Уолл Стрит именно на этом месте, одетого в свой
суботний прикид: поникшие плечи и пустота в глазах; белый загривок плавно
переходящий в ягодицы; живот отвисающий из под футболки; торчащие как солома
волосы на затылке (такой постаревший и идиотский ежик).
Джанет и ее подруга Ханна в последнее время пугали друг друга болезнью
Альцгеймера (так маленькие девочки пугаются слушая истории о привидениях):
рассказывая о тех, кто перестал узнавать свою собственную жену; о тех, кто
не может вспомнить имена своих детей.
Но она не верила в эти суботние "закидоны" Харви. Вряд ли он мог
заболеть такой дурацкой болезнью. По утрам в будничные дни Харви Стивенс был
бодрым мужчиной, который выглядел на пятьдесят (ну хорошо, хорошо - на
пятьдесят четыре), одевался в один из своих двух лучших костюмов, и который
все еще мог заключить выгодную сделку, получить кредит и обвести вокруг
пальца самого черта. Нет, она думала, что он просто пытается представить
себя старым. И она ненавидила это. Она боялась, что когда он выйдет на
пенсию так будет каждое утро. По крайней мере, до того момента, когда она
даст ему стакан апельсинового сока и спросит, раздражаясь от своего
бессилия, не хочет ли он съесть хлопьев или просто тост.
Она боялась, что, оторвавшись на минутку от какого-нибудь дела,
оглянется, и увидит его сидящим в лучах далекого сияющего утреннего солнца.
Увидит утреннего Харви, Харви в его футболке и боксерских шортах. Увидит его
ноги, раскинутые так, что будет видна выпирающая "шишка" в его паху (от
которой раньше возникало желание), и желтые мозоли на его больших пятках.
Увидит Харви сидящего тихо, и тупо смотрящего в одну точку, с каждым днем
сходящего с ума, вместо Харви бодрого и психически здорового. О боже, она
надеялась, что она ошибается. Все эти мысли делали жизнь такой
бессмысленной, такой дурацкой.
Она не переставала удивляться - если это то, ради чего они преодолели
множество барьеров, вырастили и выдали замуж трех дочерей, миновали
неизбежный кризис среднего возраста, работали на кого-то, и иногда (давайте
посмотрим правде в глаза) на себя, если это то место, куда вы выходите из
чащи темных лесов, если это ваша парковочная стоянка, ТО ПОЧЕМУ ЖЕ КТО-ТО
ЕЩЕ ДЕЛАЕТ ЭТО? Но ответ прост - ПОТОМУ ЧТО ВЫ НЕ ЗНАЛИ! Вы избегали большей
части лжи на протяжении всего пути, но ложь оставалась смыслом вашей жизни.
Вот вы держите альбом с фотографиями ваших девочек, и на них они
остаются молодыми и интересными: Триша, самая старшая, напялившая на голову
старомодный цилиндр, и размахивающая жестянным жезлом над Тимом,
кокер-спаниелем; Дженна, замершая в прыжке над фонтанчиком поливочной
машины, ее пристрастие к наркотикам, кредитным карточкам и пожилым мужчинам
еще далеко за горизонтом; Стэфани, самая младшая, только что выигравшая
конкурс "Мисс Графство" в костюме Дыни. Это действительно стало ее битвой,
ее Ватерлоо. Но большинство из этих фотографий (обычно на последних
страницах) изображают Джанет и мужчину, за которого она вышла замуж, всегда
улыбающихся, готовых выстоять вместе против чего угодно.
Потом однажды вы ошиблись, не заметив в толкотне, что девочки уже
подросли, и что мужчина, за которого вы боролись, сидит с раскинутыми
ногами, с его белыми рыбьими ногами, блестящими в лучах солнца. Боже, он мог
бы выглядеть на пятьдесят четыре в одном из своих двух лучших костюмов. Но
он сидит там за кухонным столом, и выглядит на все семьдесят. Черт,
семьдесят пять. Он выглядит как болван, как тупица.
Она развернулась от раковины и осторожно кашлянула. Один раз, второй
раз, третий раз.
- Как она сегодня утром? - спросил он, имея в виду ее аллергию. Ответ
был не очень хорошим, но все плохие вещи имеют свои неожиданные сюрпризы,
так и ее летняя аллергия имела свою солнечную сторону. Она больше не должна
была спать с ним и бороться ночью за свою долю одеяла, не должна была больше
выслушивать случайное приглушенное пукание Харви во время сна.
Большинство ночей в течении лета она спала по шесть, даже по семь
часов, и этого было больше чем достаточно. Когда приходила осень, он
возвращался из гостинной и пытался занятся с ней любовью, и большинство его
попыток были неудачными. Она знала,
1 2 3 4 5 6
- -
|
