|
|
|
|
- -
страхов, прогорклых воспоминаний, которые преследовали ее так
долго.., во всяком случае, от большей их части. Луис Крид не был
психиатром, но знал: такие ржавые, полузабытые страхи есть у любого
человека, и люди вынуждены возвращаться к этим воспоминаниям, ворошить их,
даже если рана при этом начинает снова болеть, словно уродливые и зловонные
гнилые зубы в черных коронках воспаленных нервов; зубы с больными корнями.
Остается это в забытых, вредных подвалах памяти: если Бог - добро, то Он
дремлет где-то в ее самых крепких снах. В своих откровениях Речел могла
зайти так же далеко, как и в недоверии.., это говорило не только о ее
храбрости. Луис боялся за жену, но сейчас он приободрился.
Теперь он сел и включил свет.
- Да, - проговорил он. - Я восхищаюсь тобой. И если мне необходимы
причины для.., для настоящей ненависти к твоим родителям.., вот одна из
них. Ты никогда не должна была оставаться с Зельдой одна, Речел. Никогда.
Словно ребенок - восьмилетний ребенок, с которым случилось что-то
невероятное... Речел заявила Луису:
- Луис, это же была Еврейская Пасха!..
- Меня не волнует причина, - ответил Луис с неожиданно нахлынувшей
сильной яростью, которая заставила Речел аж отшатнуться от мужа. Он
вспомнил студентов, подрабатывающих сиделками, тех двух практиканток,
которых злая удача привела в первый день семестра на работу, именно тогда,
когда умер Пасков. Одна из них, упрямая дамочка по имени Клара Шаверс,
вышла на работу на следующий день и работала так хорошо, что даже на миссис
Чарлтон произвела впечатление. Другую они больше никогда не видели. Луис не
был удивлен и не порицал ее.
"Откуда брались сиделки? Они были из службы дипломированных
Медсестер.., они ушли, оставив восьмилетнего ребенка с умирающей
сестренкой, возможно, совершенно ненормальной. Почему? Потому что была
Еврейская Пасха. И потому, что элегантная Дора Голдмен не могла вынести
вонь в это особое для евреев утро, вынуждена была уехать из дому. Речел
одна осталась на дежурстве. Хорошие родственнички! Дежурила Речел. Восемь
лет, косички, кофточка армейского покроя. Речел дежурила, вдыхала вонь.
Может, они не отправили ее в лагерь "Закат в Вермонте" на шесть недель
только для того, чтобы она дежурила у постели своей умирающей, безумной
сестры?.. Десять новых наборов рубашек и джемперов для Гаджа и шесть новых
платьев для Элли, и "я оплачу вашу учебу в институте". Но где же была
чрезмерно раздутая чековая книжка, когда ваша дочь умирает от менингита
спинного мозга, а другая ваша дочь сидела с ней, вместо медсестры, вы -
ублюдок? Где были ваши дипломированные, с....е сиделки?
Луис встал с кровати.
- Куда ты? - встревожилась Речел.
- Принести тебе валлиума.
- Ты знаешь, я не...
- Сегодня вечером стоит его принять, - сказал Луис.
***
Речел приняла таблетку, а потом рассказала мужу остальное. Ее голос
стал печальным я задумчивым. Транквилизатор выполнил свою работу.
Кто-то из соседей вывел восьмилетнюю Речел из кустов, где она
спряталась, сидела на корточках и рыдала: "Зельда умерла!" Снова и снова. У
Речел из носа
<<< 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 >>>
- -
|
|
