|
|
|
|
- -
- сказал он. - По
крайней мере внушаю себе это и не раскисаю... Признайся, ты ведь тоже много
думаешь о нем.
- Вовсе нет, - соврал я.
- Думаешь... Как и тот парень. Ты тоже думаешь об этом, мне можешь не
рассказывать. А что касается того бедолаги, то я считаю, что мы даже лучше
ему сделали. А он даже и не понял, наверно, ничего.
- Понял.
- Неважно, - пожал он плечами и повернулся к морю.
Мы молча курили и смотрели на волны, с шумом выкатывавшиеся на песок и
с шипением откатывающиеся обратно. Все-таки это не миновало Нидлза. Я сразу
стал воспринимать все окружающее как-то по-другому. Был уже конец августа.
Через пару недель уже, может быть, начнутся первые заморозки. Самое время
перебраться куда-нибудь потеплей, под хорошую крышу с теплым очагом. Зима. К
Рождеству, возможно, никого из нас уже не останется в живых. Может быть, все
мы будем лежать и разлагаться в какой-нибудь гостиной чьего-то заброшенного
дома, а приемник Кори будет еще какое-то время продолжать тихо работать,
стоя на журнальном столике рядом с книжном шкафом, битком набитом номерами
"Ридерс Дайджест". Если к тому времени радиостанции будут еще работать.
Через никому уже ненужные занавески будет пробиваться слабый зимний свет,
отбрасывая на ковер расплывчатые желтоватые пятна. Мое воображение
нарисовало все это настолько явственно, что я передернул плечами. Не стоит
думать о зиме в августе.
- Вот видишь? - рассмеялся Нидлз. - Ты ДУМАЕШЬ об этом.
Что мог я ему возразить? Я только поднялся на ноги и сказал:
- Пойду поищу Сюзи.
- Может быть, мы последние люди на земле, Берни. Ты когда-нибудь думал
об этом?
В бледно лунном свете он сам выглядел наполовину покойником: черные
круги под глазами на осунувшемся лице с обостренными чертами,
мертвенно-бледные тонкие пальцы напоминали голые кости.
Я подошел к воде и пристально посмотрел вдоль прибрежной линии в одну и
в другую стороны, но не увидел ничего, кроме пустынного пляжа и черных волн
с аккуратными белыми гребешками пены. Шум прибоя, разбивающегося о
волнорезы, превратился уже в настоящий грохот, который сотрясал, казалось,
всю землю. Я закрыл глаза и ввинтился в песок голыми пятками. Песок был
прохладным, влажным и очень плотным. А если мы действительно последние люди
на Земле, тогда что? Оставалось надеяться только на то, что к утру мои мысли
будут не такими мрачными.
Тут я увидел Сюзи и Кори. Сюзи уселась на него верхом и изображала
будто объезжает дикого мустанга, который между тем постоянно брыкался и
возмущенно тряс головой. Оба были мокрыми от пота. Я не спеша подошел к ним
и столкнул ее с бедного Кори ногой. Освобожденный Кори быстро вскочил с
четверенек и отбежал в сторону.
- НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! - заорала Сюзи, разинув при этом свою пасть так, как
будто хотела проглотить меня. Пасть эта была как вход в комнату смеха. Когда
я был маленьким, мама часто водила меня в парк Гаррисона, где была очень
любимая мною комната смеха с кривыми зеркалами. На фасаде этого здания
вокруг входной двери было нарисовано огромное лицо весело смеющегося клоуна,
а дверь была как раз его ртом.
- Ну, давай, вставай, - протянул я ей руку. Она недоверчиво взялась за
нее и поднялась. Вся она была в налипшем на мокрую одежду и кожу песке.
- Как ты посмел ударить меня?! Как ты мог...
- Да ну тебя, - попытался я оборвать ее. Но это было не так просто. Она
ничуть не походила на музыкальный автомат в баре. В нее не надо было бросать
монеты, она и без того никогда не затыкалась.
Мы медленно побрели по песку к остальной компании. Они уже подходили к
небольшому домику недалеко от пляжа. В нем, конечно, никого не было. В
домике оказалось всего четыре кровати, причем одна из них - двуспальная, но
для одного из нас места все равно не хватало. Нидлз великодушно объявил, что
будет спать на полу. Его, похоже, начинало одолевать безразличие ко всему.
В домике кроме жилых помещений, находившихся на верхнем этаже, была еще
и небольшая лавка, располагавшаяся на первом. Решив посмотреть, что нам
может пригодиться, я спустился вниз. Лежавшие на витрине товары, которые
никто не потрудился украсть, были покрыты уже довольно заметным слоем пыли.
На полках ютились по соседству горы футболок с надписью "ЭНСОН БИЧ" и
трехцветным морским пейзажем на груди, дешевенькие медные браслеты, которые
сияют как золотые при покупке, но начинают зеленеть уже на следующий день,
оставляя пятна на запястьях, яркие и тоже дешевые сережки из какого-то
светлого металла, волейбольные
1 2 3 4 5 6
- -
|
|
