Я припарковал свою колымагу за углом, посидел в темноте, потом вылез из
кабины.  Хлопнув дверцей,  услышал, как  ржавчина  с  крыльев  посыпалась на
асфальт.  Ничего, думал  я,  направляясь к  дому Кинана, скоро у меня  будет
нормальный автомобиль.
     Револьвер в наплечной кобуре прижимался  к моей грудной  клетке, словно
кулак.  Револьвер  сорок  пятого  калибра  принадлежал  Барни,  и  меня  это
радовало. Вроде бы затеянное могло служило торжеству справедливости.
     Дом  Кинана, архитектурное  чудовище, расползшееся на четверть акра,  с
немыслимыми башенками  и изгибами крыши, окружал железный забор. Ворота, как
я и рассчитывал, он оставил открытыми. Раньше я видел, как он кому=то звонил
из гостиной, и интуиция подсказывала,  что  разговаривал  он с Джеггером или
Сержантом. Я бы поставил на Сержанта. Но ожидание подходило к концу.
     Я ступил на подъездную дорожку, держась поближе к кустам, прислушиваясь
к  звукам,  отличным от завывания январского  ветра. Ничего  постороннего не
услышал.  По пятницам  служанка,  постоянно жившая  в  доме, отправилась  на
какую=нибудь вечеринку. Так что этот мерзавец пребывал в гордом одиночестве.
Дожидался Сержанта. Дожидался, хотя и не подозревал об этом, меня.
     Открытыми он  оставил  и  гаражные  ворота,  и  я  скользнул в темноту.
Различил  силуэт  черной "импалы" Кинана. Попробовал заднюю дверцу. Тоже  не
заперта.  Кинан  не годился на роль  злодея, отметил я:  слишком доверчив. Я
залез в машину, устроился на заднем сидении, затих.
     Теперь сквозь ветер до меня доносилась музыка. Хороший джаз.  Возможно,
Майлс  Дэвис.  Кинан, слушающий  Майлса Дэвиса  со  стаканом  джин=тоника  в
холеной руки. Идиллия, да и только.
     Ожидание  затянулось.  Стрелки  часов  ползли  от половины  девятого  к
девяти, потом  к  десяти. Да уж, времени на  раздумья мне  хватило. Думал я,
главным образом, о Барни,  потому что другие мысли не шли в  голову. Думал о
том,  как он  выглядел в той  маленькой  лодке, когда я  его  нашел, как  он
смотрел  на меня, какие бессвязные звуки  слетали с  его губ. Двое суток его
носило  по  морю и цветом кожи он напоминал свежесваренного  лобстера.  А на
животе, в том месте, куда попала пуля, запеклась черная кровь.
     Он  все=таки сумел  добраться  до коттеджа,  но  лишь  потому, что  ему
повезло.  Повезло  в  том, что  добрался,  повезло  в том, что все=таки смог
что=то сказать. Я держал наготове пригоршню таблеток снотворного, на случай,
что говорить он не сможет. Я не  хотел продлевать его страдания. Если бы для
этого не было веской причины. Как выяснилось, причина была. Он рассказал мне
очень любопытную историю, почти всю.
     Когда он  умер,  я вернулся  в лодку,  нашел его револьвер сорок пятого
калибра.  Он  держал  его в маленьком рундуке, в  водонепроницаемом  пакете.
Потом я отбуксировал лодку на  глубину и  затопил.  Если б  пришлось  писать
эпитафию на его  надгробном камне, я бы написал  бы  о том,  что  простофили
рождаются каждую минуту. И большинство из них - хорошие ребята... такие, как
Барни. Но вместо  сочинения  эпитафии  я  начал разыскивать тех, кто замочил
его. Мне  потребовалось  шесть месяцев, чтобы выйти на Кинана и  убедиться в
том, что Сержант  каким=то боком тоже к  этому причастен.  Настырность -  не
самая худшая черта характера. Вот я и оказался в гараже Кинана.
     В двадцать  минут одиннадцатого фары осветили  подъездную дорожку,  и я
присел  на пол  "импалы". Автомобиль остановился у  самых гаражных ворот. По
звуку  мотора я определил,  что  это старый  "фольксваген".  Потом  водитель
повернул ключ зажигания, открыл дверцу, что=то пробурчав, вылез из маленькой
машины. Зажглась лампа на крыльце, открылась входная дверь.
     -  Сержант! - крикнул Кинан. -  Ты припозднился.  Заходи,  пропустим по
стаканчику.
     Я еще раньше опустил стекло.  А теперь  высунул  ствол,  держа рукоятку
обеими руками.
     - Не шевелиться!
     Сержант уже поднялся на три ступеньки. Кинан, радушный хозяин, вышел на
крыльцо,  чтобы  встретить  его   и  проводить  в  дом.  Их  силуэты   четко
прорисовывались в  свете, падающем из двери. Едва ли они видели меня,  а вот
револьвер, скорее всего, видели. Револьвер крупного калибра.
     - Кто ты такой, черт бы тебя побрал? - спросил Кинан.
     -  Джерри Тарканян, - ответил я. - Только шевельнитесь, и я проделаю  в
каждом по дыре, через которую можно будет смотреть телевизор.
     - Шпана какая=то, - пробурчал Сержант, но не шевельнулся.
     - Главное, не дергайтесь, и тогда все будет хорошо, -  я  открыл дверцу
"импалы", осторожно  выскользнул из кабины. Сержант посмотрел на  меня через
плечо,  я  заметил 
  Страницы:  1  2  3  4  5  6  7 	


	
 Стивен Кинг  -  Произведения  -  "Пятая четвертушка"