|
|
|
- -
тяжелым перстнем с бирюзой. Он стучал до тех пор, пока не дождался полной тишины. С Рэйнбердом, чья звезда так круто взошла, волей-неволей приходилось считаться при всей нелюбви к нему Хокстеттера (пожалуй, не было бы преувеличением сказать - ненависти) и, соответственно, его сотрудников. Как-никак именно он в основном имел дело с этим живым факелом. Рэйнберд поднялся и милостиво дал им возможность полюбоваться своим изуродованным лицом. - Я предлагаю ничего не менять. До сегодняшнего дня вы исходили из того, что девочка, скорее всего, не обладает никаким даром, хотя два десятка документов свидетельствовали об обратном, а если и обладает, то весьма скромным, а если не таким уж скромным, то, скорее всего, она им не воспользуется. Теперь же, когда ситуация изменилась, вы снова хотите выбить девочку из колеи. - Это не так, - поморщился Хокстеттер. - Опять вы... - Это так! - обрушился на Хокстеттера громовой голос, заставляя его вжаться в кресло. Рэйнберд ободряюще улыбнулся притихшей аудитории. - Короче. Девочка стала нормально есть. Она прибавила пять килограммов и перестала быть похожей на тень. Она читает, отвечает на вопросы, раскрашивает картинки. Она мечтает о кукольном домике, и добрый дядя уборщик пообещал достать его. И после этого, джентльмены, вам, что же, не терпится начать все сначала? С многообещающего нуля? Техник, обслуживающий во время теста видеокассетную аппаратуру, позволил себе робко поинтересоваться: - Ну, а если она подожжет свою квартирку? - При желании она давно бы это сделала, - ответил Рэйнберд. Возразить тут было нечего. Дискуссия закончилась. ...Впереди виднелись конюшни - темно-красные с белой отделкой. Рэйнберд громко рассмеялся. - Здорово ты их напугала, Чарли! - А тебя? - А чего мне пугаться? - Рэйнберд потрепал ее по волосам. - Это только когда в темноте запирают, я нюни распускаю. - И ни капельки это не стыдно, Джон. - При желании, - тут он слегка перефразировал то, что сказал вчера на совещании, - при желании ты давно могла бы меня поджечь. Она мгновенно подобралась. - Как ты... как ты можешь! - Прости, Чарли. Язык мой - враг мой. Они вошли в полумрак конюшен, и в нос сразу ударили запахи. Лучи закатного солнца косо пробивались между балок, и в этих неярких полосах света полусонно кружилась мякинная пыль. Грум расчесывал гриву вороному с белой звездой во лбу. Чарли остановилась как вкопанная, не в силах отвести глаз. Грум поворотился к ней и сказал с улыбкой: - Это, значит, вы и есть юная мисс. Мне сказали, что вы должны прийти. - Какая она красивая, - прошептала Чарли. У нее задрожали руки, так ей хотелось коснуться этой шелковистой кожи. Ока увидела темный, спокойный, чуть увлажненный конский зрачок... и влюбилась с первого взгляда. - Вообще-то это мальчик, - сказал грум и украдкой подмигнул Рэйнберду, не подозревая, что он за птица, поскольку видел его впервые. - В некотором смысле. - А как его зовут? - Некромансер, - сказал грум. - Хочешь погладить? Чарли неуверенно приблизилась. Лошадь опустила морду, и девочка ее погладила. Знала бы Чарли, что она зажжет полдюжины костров, только бы прокатиться верхом - при условии, что Джон будет рядом... но Рэйнберд сразу понял это по ее глазам и невольно улыбнулся. Она случайно обернулась и поймала его улыбку; на мгновение ее рука, гладившая лошадиную морду, повисла в воздухе. Что-то ей не понравилось в этой улыбке, а уж, кажется, в Джоне ей нравилось решительно все. Она воспринимала людей интуитивно, не задумываясь: для нее это свойство было столь же неотъемлемым, как голубые глаза и пять пальцев на руке. И отношения у нее складывались на основе первоначального ощущения. Хокстеттер ей не нравился - она тотчас почувствовала, что он смотрит на нее как на лабораторную пробирку. Как на объект исследования. Но к Джону она привязалась сознательно - он столько для нее сделал, он такой добрый, к тому же он натерпелся из-за своего уродства... одного этого было достаточно, чтобы почувствовать в нем родственную душу и пожалеть. Разве она сама оказалась здесь не потому, что природа создала ее уродцем? И при всем при том Джон был из тех людей - вроде мистера Рочера, владельца закусочной в Нью-Йорке, который частенько играл в шахматы с ее отцом, - чья душа потемки. Старый Рочер всегда ходил со слуховым аппаратом, на руке у него была татуировка <<< 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 >>>
- -
|
|