|
|
|
- -
термина "чуть-чуть алкоголик". Ты либо закладываешь за галстук, либо нет. В последнее время он не выпивал, и это было хорошо, но иногда с ним случались долгие периоды запоя. Бывало, целые месяцы. Однажды, в один из таких периодов, он попал на студенческий митинг и, прорвавшись на трибуну, сообщил ошеломленной аудитории: - Привет, меня зовут Джим, и я алкоголик. Но когда запой бывал преодолен, то Джим уже не чувствовал себя алкоголиком. Он мог выпить - но ни в коем случае не напиться. Только один коктейль в день, и тот не ранее пяти часов вечера. Но потом наступало утро, подобное сегодняшнему, когда с самого момента пробуждения он мечтал выпить все спиртное в мире. Это напоминало настоящую жажду, явление физического порядка. Хорошо, если это случалось в месте подобном Бостону, потому что здесь легко было найти себе компанию. Ничего, через три-четыре дня все пройдет. Как обычно. Он подождет. Он пересидит это время в своей комнате, будет смотреть бесконечные мультфильмы по кабельному телевидению, а потом обсуждать их с прислугой. Прошло восемь лет с тех пор, как он покинул службу в Мэнском университете и стал Свободным Художником, и с тех пор бартер в его жизни приобрел гораздо большее значение, чем деньги. Он сочинял поэмы за еду; однажды ему привезли три мешка отличной картошки за сонет, посвященный именинам жены фермера. Они с Бобби умирали от смеха, читая этот сонет. Прочитанный вслух, он был не хуже пушкинского "Письма Татьяны". В другой раз маленькое издательство в Западном Миноте согласилось опубликовать сборник его стихов (это случилось в 1983 году - он хорошо запомнил дату, потому что это был его последний напечатанный сборник), и в качестве задатка ему прислали полвагона дров. Гарднер принял их. - Ты не должен был соглашаться меньше чем за три вагона, - говорила ему той ночью Бобби, когда они сидели у камина, каждый с сигаретой в руке, а на улице завывал ветер. - Ведь это хорошие стихи. По крайней мере, большинство из них. - Знаю, - ответил Гарднер. - Но если бы не эти дрова, я бы замерз. Полвагона позволят мне как-нибудь дотянуть до весны. - Он подмигнул ей. - Кроме того, издатель - уроженец Коннектикута. Это вполне в стиле тамошних жителей. Она раздраженно топнула ногой. - Ты шутишь? - Нисколько. Она рассмеялась, и он звучно поцеловал ее, а позже затащил в постель, и они всю ночь проспали в обнимку. Он вспомнил, как вдруг проснулся тогда и, прислушиваясь к завываниям ветра и сжимая ее в объятиях, подумал: как хорошо было бы, если бы так продолжалось вечно! Но этому не суждено было случиться. В системе мироздания не наблюдалось ничего вечного, да и само слово "вечность" было глупым и надуманным. Наутро Бобби, как это частенько случалось, предложила ему деньги, и Гарднера, как всегда, это разозлило. Он был вынужден брать их у нее, хотя на душе у него при этом скребли все кошки мира. - Знаешь, как называются те, кто берет деньги после проведенной в одной постели ночи? - спросил он. Она замерла. - Ты что, считаешь меня шлюхой? - А себя, очевидно, твоим сутенером, - улыбнулся он. - Ты намерен завтракать, Гард, или портить мне нервы? - А как насчет того, чтобы совместить это? - Нет, - отрезала она, и Гард увидел, что она не на шутку рассержена. Я ведь только шучу, как она не понимает? - думал он, - ведь она всегда отлично понимала, когда я шучу. Хотя, конечно, она ведь не знала сейчас, что он шутит; да и шутил ли он? Он действительно хотел побольнее уколоть ее за то, что она унижает его своей готовностью помогать ему. Он сам имеет право выбирать, как ему жить, и никто не должен вмешиваться в это. Конечно, он не хотел, чтобы Бобби уезжала. С ней было хорошо в постели, но это не являлось главным. Главным являлось то, что Бобби была хорошим другом. С друзьями легко разбежаться, гораздо труднее их находить. Бежишь от друзей? Или прогоняешь их от себя? Зачем, Гард? - Я хочу завтракать, - отступил он, - и прошу прощения за мои слова. - Все в порядке, - ответила она, отвернувшись так быстро, что он не успел увидеть ее лица. Но ее голос при этом дрожал, как будто она едва сдерживала поток слез. - Больше я никогда не буду предлагать денег гордым янки. Что ж, он и сам не хотел бы брать у нее деньги. Никогда. Другое дело "Поэтический марафон по Новой Англии". Там ему платили деньги. Три сотни вперед и три сотни по окончании турне. Хотя дело было, конечно, не только в плате. <<< 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|