|
|
|
|
- -
керосиновые лампы и две бочки с соляркой для кухонной печки. Если,
конечно, все не разворовано. - Это его несколько беспокоило. Со времени их
последнего приезда сюда цена солярки поднялась настолько, что кража себя
оправдала бы.
- А будет... - начала Чарли.
- Вот черт, - сказал Энди. Он резко нажал на тормоз. Впереди поперек
дороги лежало дерево - большая старая береза, сваленная какой-то зимней
бурей. - Пожалуй, отсюда мы пойдем пешком. Здесь около мили, не больше.
Пешком одолеем. - Потом надо будет прийти сюда с лучковой пилой Грэнтера и
перепилить дерево. Ему не хотелось оставлять здесь "виллис" Ирва. Это было
бы чересчур заметно. Взъерошил ей волосы:
- Пошли.
Они вылезли из "виллиса", Чарли легко пролезла под деревом, Энди же
осторожно перелез через него, стараясь не ободраться. Они шли - листья
приятно шуршали под ногами, а лес был полон осенних запахов. С одного
дерева на них внимательно смотрела белочка, наблюдая за каждым движением.
И вот снова сквозь деревья - голубые проблески.
- Что ты хотела сказать, когда мы подъехали к дереву? - спросил Энди.
- Надолго ли хватит топлива? А если мы будем зимовать?
- Для начала там достаточно. Я еще смогу нарубить дров. А ты соберешь
много хвороста.
Через десять минут дорога перешла в лужайку на берету Ташморского
озера, и они были на месте. Какое-то мгновение стояли тихо. Энди не знал,
что чувствовала Чарли, но перед ним пронеслись такие пронзительные
воспоминания, для которых даже слово "ностальгия" казалось малозначащим. К
воспоминаниям примешалось сновидение трехдневной давности - лодка,
извивающийся червяк, даже заплатки из шины на сапогах Грэнтера.
Пятикомнатный коттедж был построен из дерева, фундамент сложен из
небольших валунов, терраса была обращена к озеру, каменный пирс вдавался в
воду. Если не считать опавших листьев и деревьев, не переживших трех зим,
место это почти не изменилось. Ему едва не почудилось, что сам Грэнтер
выходит навстречу, одетый в одну из своих зелено-черных клетчатых рубах,
приветливо машет ему, зовет его, спрашивает, обзавелся ли он лицензией для
ловли рыбы, потому что коричневая форель еще хорошо клюет в сумерках.
Место хорошее, безопасное. Вдалеке, на другом берегу Ташморского
озера, в лучах солнца серо-зеленым светом переливались сосны. Глупые
деревья, сказал однажды Грэнтер, даже не знают разницы между летом и
зимой. Единственным признаком цивилизации на противоположной стороне
маячила брэдфордская городская пристань. Никто не додумался построить там
торговый центр или увеселительный парк. А тут ветер по-прежнему
разговаривал с деревьями. Позеленелая черепица на крыше выглядела
замшелой, а сосновые иголки все еще плавали в уголках водостоков и в
деревянном сточном желобе. Энди бывал здесь мальчишкой, и Грэнтер учил его
нанизывать приманку на крючок. У него была здесь собственная комната,
обитая панелями из хорошего клена, здесь на узкой кровати ему снились
мальчишеские сны и он просыпался от звука плескавшейся у пирса воды. Он
бывал здесь и взрослым мужчиной, спал со своей женой на двуспальной
кровати, когда-то принадлежавшей Грэнтеру и его жене - этой молчаливой,
несколько мрачной женщине, состоявшей членом Американского общества
атеистов и умевшей указать, если ее спрашивали, на тридцать вопиющих
несуразностей в Библии короля Иакова либо на смехотворную нелепость Теории
Вселенной как часовой пружины, произнося все это с убийственно
неопровержимой логикой убежденного в своей правоте проповедника.
- Вспоминаешь маму, да? - спросила Чарли жалким, несчастным голосом.
- Да, - сказал он. - Мне ее не хватает.
- Мне тоже, - сказала Чарли. - Вам тут было хорошо, да?
- Хорошо, - согласился он. - Пошли, Чарли. Она приостановилась, глядя
на него.
- Папочка, когда-нибудь у нас будет снова все хорошо? Я смогу ходить
в школу, и вообще?
Он хотел было соврать, но ложь плохой ответ.
- Не знаю, - сказал он. Попытался улыбнуться, но улыбка не вышла - не
сумел даже убедительно растянуть губы. - Не знаю, Чарли.
Инструменты Грэнтера были по-прежнему аккуратно разложены в
мастерской при сарае для лодки, и Энди нашел то, на что не осмеливался
особенно надеяться: две почти полные поленницы дров, аккуратно нарубленных
и вылежавшихся в отсеке под лодочным сараем. Большую их часть он когда-то
наколол сам, они лежали накрытые рваным, грязным брезентом, который он сам
на них набросил.
<<< 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 >>>
- -
|
|
