|
|
|
|
- -
Как противостоять? Как
объяснить всем этим болванам очевидные вещи, если они ничего не желают
знать? Как, если я ничего не видел своими глазами? Целый город катится под
откос, а никто не хочет этого замечать!
Он вновь и вновь перечитывал заметки. Перед его глазами стояла Руфь,
такая, какую он оставил ее, уезжая с Хилли из города. Ее глаза,
внимательно смотрящие на него... Глаза, в которых написано: я прекрасно
знаю, что мне предстоит умереть. И вот она умерла.
Ты могла бы поехать с нами, Руфь.
Ив, я не могу... Пойми меня правильно.
Если бы она уехала с ними в Дерри, она могла бы избежать опасности...
и тогда подтвердила бы все его слова. Он пытался связаться с Хейвеном по
телефону, пытался трижды... но оператор сказал, что на линии, очевидно,
повреждение, и пусть он попытается позвонить еще раз попозже. Он понял,
что связаться с Хейвеном не удастся.
Глядя на спящего Хилли, он вспомнил слово, которым один из докторов
охарактеризовал его состояние, - аутизм. Ив знал, что означает это слово.
И аутизм, и кома - только слова. Самое ужасное, что Хилли спит, и его
невозможно разбудить.
Хороши же его родители! Ни Брайен, ни Мэри так ни разу и не
поинтересовались самочувствием своего старшего сына.
Несколько раз Хилли осматривал детский психоневролог, пытаясь понять,
что же происходит с мальчиком. Во время одного из осмотров Хилли вдруг
прошептал: "Джонатан". Это было среднее имя Давида.
Вот и сейчас мальчик спал беспробудным сном. Иногда он открывал
глаза, будто бы глядя на Ива или медсестру, но когда они пытались
заговорить с ним, он только улыбался бессмысленной улыбкой и закрывал
глаза, и засыпал вновь.
Он напоминал заколдованного мальчика из сказки, и только капельница
да экран кардиографа нарушали иллюзию.
Хилли делали рентгеновский снимок коры головного мозга. На снимке
была отчетливо видна какая-то пластинка, расположенная ближе к темени.
Психоневролог поинтересовался, что по этому поводу думает Ив.
- Мне кажется, это какой-то дефект пленки, - сказал старик.
- Не думаю.
- Почему?
- Потому что тень, которую отбрасывает пластинка, слишком велика.
Странно, что мальчик вообще до сих пор жив.
- Да, особенно если учесть, что вы до сих пор не смогли определить
причину его плохого состояния.
- Мы ни на минуту не прекращаем исследования, - ответил
психоневролог, неловко глядя в сторону. - Мне хотелось бы побеседовать с
родителями мальчика.
- Они разыскивают своего пропавшего младшего сына.
- И все же позвоните им. Возможно, я сумею помочь им в их поисках.
Приезжали родители, но никто не смог им помочь. Они были очень
странными; они уже "превратились". Психоневролог тоже это почувствовал и
не слишком хотел вступать с ними в контакт. Ив едва удержался, чтобы
вообще не выскочить из комнаты. Он не хотел видеть их странные пустые
глаза. Женщина в голубой блузке не была его дочерью, хотя внешне и
напоминала ее. Это уже не Мэри. Большая часть Мэри умерла, а то, что
осталось, продолжало умирать.
Больше психоневролог не просил их приглашать.
С тех пор Хилли осматривали дважды. Второй раз пришелся на субботу,
когда городской зал Хейвена взлетел на воздух.
- Чем они кормили его? - внезапно спросил врач Ива.
Вопрос застал старика врасплох.
- Что?
- Чем они кормили его?
- Ну конечно обычной едой.
- Сомневаюсь.
- Напрасно. Он вырос у меня на глазах. А почему вы спрашиваете?
- Потому что у него выпали десять зубов, - резко ответил врач.
Ив потирал скрюченную артритом ногу и думал:
Что ты собираешься делать, старина? Давид пропал, и лучше было бы,
если бы он на самом деле умер.
Да. Так было бы намного проще. Печальнее, но проще. Но Ив не верил в
такое простое решение проблемы. Давид наверняка жив. Он пропал, он в
опасности, но его еще можно спасти. Если... Если бы удалось заставить свой
мозг кое-что сделать. Если бы удалось заставить его сделать то, что нужно!
Ведь промедление, опасное всегда, сейчас вдвое опаснее!
В понедельник вечером, очнувшись от дремоты (он задремал у постели
Хилли), он встал, наклонился к самому лицу лежащего мальчика и в первый
раз за все время окликнул его:
- Хилли! Где твой брат? Где Давид?
И вдруг Хилли открыл глаза. Он был в состоянии транса, как дряхлая
сивилла.
- Альтаир-4, - тихо сказал он, но каждое слово было ясно и отчетливо
слышно. - Давид - на Альтаире-4,
<<< 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 >>>
- -
|
|
