|
|
|
|
- -
кому-то неприят-ности - это нормально. Но вот попадать в них -
увольте.
- Наша работа разговаривать, а не кричать, - наставлял Дин. - Если
человек кричит на заключенных, значит он потерял самообладание.
Перси знал, кто автор этой лекции, - я. Начальник. Перси Уэтмор и Пол
Эджкум всегда недолюбливали друг друга, а дело было летом, вы помните,
задолго до начала всех событий.
- Лучше, если ты станешь относиться к этому месту, как к реанимационной
палате, - продолжал Дин, - самое лучшее здесь - тишина...
- Я считаю, что это параша с мочой, где надо топить крыс, - заявил
Перси, - вот и все. А теперь, пусти.
Он вырвал руку, прошел между Дином и Биллом и зашагал по коридору,
опустив голову. Он прошел слишком близко к решетке Президента - так близко.
что этот Фландерс мог дотянуться и схватить его, а может, отколотить своей
знаменитой деревянной дубин-кой, если бы Фландерс был человеком такого
плана. Но он, конечно, был не из тех, а вот Вождь, наверное, таков. Вождь не
упустил бы случая отколошматить Перси, хотя бы для того, чтобы проучить. Об
этом сказал мне Дин, когда на следующий день рассказывал всю эту историю, и
я помню его слова до сих пор, потому что они оказались пророческими.
- Уэтмор не понимает, что у него нет над ними никакой власти, - сказал
Дин. - Что бы он ни делал, хуже уже им не будет, казнить их можно только
раз. Пока он сам этого не поймет, он опасен и для окружающих, и для самого
себя.
Перси вошел в мой кабинет и захлопнул за собой дверь.
- Все я да я, - проговорил Билл Додж, - как надутое вонючее яйцо.
- Ты не знаешь и половины, - заметил Дин.
- Ну, давай посмотрим с лучшей стороны. - Билл всегда предлагал
посмотреть с лучшей стороны и так надоел, что хотелось щелкнуть его по носу,
когда он произносил эти слова. - Твоя умная мышь все равно ведь удрала.
- Да, но больше мы ее не увидим, - сказал Дин. - Представляю, как
перепугал ее этот проклятый Перси Уэтмор.
Это было логично, но неверно. Мышь вернулась на следующий вечер, как
раз в первую из двух ночей, когда Перси не дежурил, а потом его перевели в
ночную смену.
Вилли-Пароход появился около семи вечера. Я дежу-рил и видел, как он
пришел, со мной были Дин и Харри Тервиллиджер. Харри сидел за столом.
Вообще-то мое дежурство было днем, но я оставался, чтобы провести время с
Вождем, чей час уже приближался. Биттербак внешне держался стойко, как
полагается людям его племени, но я видел: в нем поднимается страх перед
грядущим концом, как отравленный цветок. Поэтому мы разговаривали. С ними
можно поговорить и днем, но днем плохо: крики, разговоры (не говоря уже о
периодических драках), доносящиеся с прогулочного дворика, размеренный лязг
печатных станков в типогра-фии, редкие крики охранников с приказом поднять
или убрать что-либо, а то и просто: "Пойди сюда, дерьмовый Харви". После
четырех становится получше, а после шести все затихает. С шести до восьми -
самое лучшее время. В это время в их головах снова появляются глубокие
мысли, словно вечерние тени (это видно по глазам), и тогда лучше замолчать.
Они еще слушают, что им говорят, но смысл ваших речей уже не доходит. После
восьми они готовятся и представляют, как будет сидеть на голове шлем и чем
пахнет воздух внутри черного мешка, который им натянут на потные лица.
Но я застал Вождя в удачное время. Он рассказал мне о своей первой
жене, о том, как они вместе построили вигвам в Монтане. Это были самые
счастливые дни в его жизни, заметил он. Вода была такой чистой и холодной,
что при каждом глотке ломило зубы.
- Послушайте, мистер Эджкум, - сказал Вождь. - Как вы думаете, если
человек искренне раскаялся в содеянном, сможет ли он оказаться в том
времени, которое было для него самым счастливым, и жить там вечно? Может,
это и есть рай?
- Именно в это я и верю, - ответил я, и это была ложь, о которой совсем
не жалею. Я узнавал о добре и зле от своей прекрасной матушки и верил в то,
что Святое Писание говорит об убийцах: для них нет царства небесного. Я
думаю, они попадают прямо в ад, где горят в муках до тех пор, пока Бог
наконец не велит Архангелу Гавриилу протрубить конец. Потом они исчезнут и,
наверное, будут этому рады. Но я никогда даже намеком не обмолвился об этом
Биттербаку, да и никому из них. Думаю, в душе они все знали. Где твой брат,
сказал Господь Каину, его кровь вопиет мне из земли, и я сомневаюсь, чтобы
эти слова удивили именно это заблудшее дитя. Готов спорить, что он слышит,
<<< 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 >>>
- -
|
|
