|
|
|
|
- -
Поль.
Но я этого не ощущал, как не ощущал и Брут, и дурацкая работа не шла,
мы оба понимали. Тем не менее приступ смеха прошел. И к лучшему, потому что
меньше всего мне хотелось, чтобы завтра вечером кто-то вспомнил идиотское
выступление Тута и стал снова смеяться. Вы скажете, такое невозможно:
охранник умирает со смеху, сопровождая приговоренного на электрический стул,
но, когда люди в стрессовом состоянии, возможно все что угодно. А о таком
люди будут вспоминать лет двадцать.
- Ты замолкнешь, Тут? - прикрикнул я.
- Да. - Он, словно самый пожилой ребенок, надул губы.
Я кивнул Бруту, чтобы тот продолжил репетицию, Он снял маску со
специального крючка за спинкой стула и натянул ее на голову Тут-Тута,
закрепив под подбородком, так что на макушке оказалась большая дыра. Потом
Брут наклонился, вынул круглую мокрую губку из ведра, прижал к ней палец, а
потом кончик пальца лизнул. Проделав это, опустил губку назад в ведро.
Завтра будет не так. Завтра он положит губку в шлем, висящий на спинке. Не
сегодня, сегодня совсем незачем мочить старую голову Тута.
Шлем был стальной, с завязками и напоминал каску пехотинца. Брут надел
его на голову старого Тут-Тута, натянув вниз вокруг дыры в черной ткани
маски.
- Надеваю шлем, надеваю шлем, надеваю шлем, - говорил Тут, и его голос
звучал сдавленно и приглушенно. Завязки не давали открыть рот, и я думаю,
что Брут натянул его чуть сильнее, чем требовалось для репетиции. Он
отступил назад, оглядел пустые стулья и сказал:
- Арлен Биттербак, сейчас через ваше тело пропустят электрический ток,
пока вы не умрете в соответствии с законом штата. Пусть Господь будет
милостив к вашей душе.
Брут повернулся к сетчатому квадрату:
- Включай на вторую.
Старый Тут, пытаясь повторить свой гениальный комический трюк, стал
ерзать и дергаться на стуле, чего обычно клиенты Олд Спарки почти никогда не
делали.
- Я жарюсь, - кричал он. - Жарюсь! Горю-ю! Я жа-реный индюк!
Я увидел, что Харри и Дин смотрят совсем в другую сторону. Они
отвернулись от Спарки и глядели через пустой склад на дверь, ведущую в мой
кабинет.
- Будь я проклят, - проговорил Харри, - один из свидетелей явился на
день раньше.
На пороге, аккуратно обвив хвостиком лапки и глядя круглыми блестящими
глазами-бусинками, сидела мышь.
Казнь прошла хорошо, и если вообще можно сказать "хорошая казнь" (в чем
я очень сомневаюсь), то казнь Арлена Биттербака, старейшины совета ирокезов
Ваишта, была именно такой. Он плохо заплел волосы в косы - сильно дрожали и
не слушались руки, - и его старшей дочери, тридцатитрехлетней женщине,
разрешили заплести их ему ровно и красиво. Она хотела вплести перья в
кончики кос - хвостовые перья сокола, его птицы, но я не разрешил. Они могли
загореться. Я, конечно, не сказал ей этого, просто объяснил, что не
положено. Она не возражала, только наклонила голову и прижала руки к вискам
в знак разочарования и неодобрения. Женщина вела себя с достоинством и этим
практически гарантировала, что ее отец будет вести себя так же.
Когда пришло время. Вождь вышел из камеры без протестов и задержек.
Иногда нам приходится отдирать их пальцы от прутьев решетки - я даже сломал
как-то один или два и никогда не забуду их приглушенный треск, - но Вождь,
слава Богу, был не из таких. Он прямо прошел по Зеленой Миле в мой кабинет и
там опустился на колени, чтобы помолиться вместе с братом Шустером, который
специально приехал из баптистской церкви "Райский Свет" на своем драндулете.
Шустер прочел Вождю несколько псалмов, и Вождь заплакал, когда Шустер дошел
до места, где говорится о том, чтобы лежать у спокойной воды. Но это была
совсем не истерика. Я подумал, что он представил ту спокойную воду такой
чистой и холодной, что ломит зубы при каждом глотке.
А вообще, мне нравится, когда они немного плачут. Если нет, это уже
тревожит.
Многие не могут подняться с колен без посторонней помощи, но Вождь и
здесь показал себя достойно. Он, правда, слегка покачнулся сначала, словно у
него закружилась голова, и Дин протянул руку, чтобы поддержать его, но
Биттербак уже обрел равновесие сам, и мы пошли.
Почти все стулья были заняты, люди тихо переговаривались между собой,
как обычно в ожидании начала свадьбы или похорон. И вот тут единственный раз
Биттербак дрогнул. Я не знаю, то ли кто-то конкретно из присутствующих так
подействовал на него, то ли все они вместе, но я услышал, как из горла у
него
<<< 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 >>>
- -
|
|
