|
|
|
|
- -
ощущал испарину, пока пот
испарялся с кожи, я чувствовал его запах, но вот прошла и она.
- Что там такое? - пронзительно кричал Делакруа. Его голос долетал
издалека, но, когда Джон Коффи наклонился вперед, отведя взгляд от моих
глаз, голос французика вдруг стал яснее. Словно из ушей у меня вытащили
вату. - Что он делает?
Я не ответил. Коффи перегнулся вперед, лицо его перекосилось, шея
раздулась. Глаза почти вылезли из орбит. Он напоминал человека,
подавившегося куриной косточкой.
- Джон! - Я похлопал его по спине: больше ничего не смог придумать. -
Джон, что с тобой?
Он вздрогнул под моей рукой и издал неприятный утробный звук, словно
его сейчас стошнит. Он открыл рот так, как иногда делают лошади: зубы
оскалены в презрительной усмешке. Потом, разжав зубы, он выдохнул облачко
мелких черных насекомых, похожих на мошек или комаров. Они яростно
закружились между его коленей, стали белыми, а потом исчезли.
Внезапно тяжесть ушла из нижней части моего живота, как будто все
мускулы там превратились в воду. Я прислонился спиной к каменной стенке
камеры Коффи. Помню, что повторял снова и снова имя Спасителя: Христос,
Христос, Христос, а еще помню, как подумал о том, что из-за лихорадки у меня
бред.
А потом я услышал, что Делакруа зовет на помощь, он кричал всему миру,
что Джон Коффи меня убивает, вопил во всю мощь своих легких. Коффи и правда
наклонился надо мной, но лишь для того, чтобы убедиться, что со мной все
хорошо.
- Дэл, заткнись, - проговорил я, поднимаясь. Я ожи-дал, что боль
пронзит мои внутренности, но ничего не случилось. Я чувствовал себя лучше. В
самом деле. На секунду у меня закружилась голова, но головокружение прошло
еще до того, как я протянул руку и схватился за прутья решетки на двери в
камеру Коффи. - Со мной все в порядке.
- Выходите оттуда скорее, - сказал Делакруа таким тоном, каким нервные
пожилые женщины велят ребенку "слезть с этой яблони". - Вам нельзя
находиться там, когда на блоке никого нет.
Я посмотрел на Джона Коффи, который сидел на койке, положив свои
огромные руки на колени. Джон Коффи взглянул на меня. Для этого ему пришлось
лишь слегка приподнять подбородок.
- Что ты сделал, парень? - спросил я тихо. - Что ты со мной сделал?
- Помог. Я ведь помог вам, правда?
- Да, наверное, но как? Как ты мне помог?
Он покрутил головой: направо, налево, назад. Коффи не знал, как он
помог (как вылечил), а его простецкое лицо говорило о том, что ему
наплевать, как это получилось, все равно что мне было безразлично, какова
механика бега, когда я шел первым последние пятьдесят метров двухмильного
забега в честь Дня Независимости. Я хотел спросить, откуда он узнал, что я
болен, но не стал, потому что в ответ получил бы точно такое же
отрицательное движение головой. Где-то я вычитал фразу, которую все время
помню: что-то про "загадку, окутанную тайной". Именно это и представлял
собой Джон Коффи, и спать по ночам он мог только потому, наверное, что ему
было все равно. Перси называл его "идиот", жестоко, но не так далеко от
истины. Наш великан знал свое имя, знал, что оно пишется иначе, чем напиток,
и это все, что ему хотелось знать.
И, словно подчеркнув это мне еще раз, он намеренно покачал опять
головой, потом лег на койку, положив сло-женные ладони под левую щеку, как
подушку, и отвер-нулся к стене. Ступни его свисали с койки, но его это
нисколько не волновало. Рубашка на спине задралась кверху, и я увидел шрамы,
исполосовавшие кожу.
Я вышел из камеры, закрыл замки, потом посмотрев на Делакруа, который,
вцепившись руками в прутья решетки, глядел на меня с беспокойством. А может,
даже со страхом. Мистер Джинглз восседал у него на плече, и его светлые
усики шевелились.
- Что этот черный человек делал с тобой? - прошептал Делакруа. - Это
что у него, амулет? Он приложил к тебе амулет? - Странный французский акцент
рифмовал "амулет" и "туалет".
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, Дэл.
- Понимаешь, черт бы тебя побрал! Посмотри на себя! Весь переменился!
Даже походка изменилась, босс!
Наверное, и вправду моя походка стала другой. Я не ощущал боли в паху,
чувствуя вместо этого умиротворение, близкое к восторгу, - тот, кто хоть раз
страдал от сильной боли, а потом выздоровел, понимает, о чем речь.
- Все в порядке, Дэл, - настаивал я. - Джону Коффи просто приснился
кошмарный сон, вот и все.
- Он колдун с амулетом!
<<< 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 >>>
- -
|
|
