|
|
|
|
- -
желтыми пятнами плясали по ссутулившимся под тяжестью
сугробов соснам, слева от дороги. Все это продолжалось секунды три - целую
вечность. Генри видит, как мимо проносится силуэт, словно движется она, а не
машина, только женщина так и не шевельнулась, даже когда ржавый край бампера
проскочил от ее лица где-то в полудюйме. Всего полудюйм морозного воздуха
между острой железкой и ее щекой!
Обошлось! - ликовал Генри. - Обошлось, стерва ты этакая! Последняя туго
натянутая нить самообладания лопнула, и "скаут" развернуло боком. Машину
затрясло, как в горячке, когда колеса снова отыскали колею, только на этот
раз влепились поперек. Трудяга-"скаут" все еще пытался встать на верный
путь, найти устойчивое положение, "задом наперед, все наоборот", - как пели
они в начальной школе, стоя в строю, но налетел то ли на камень, то ли на
бревно и с ужасающим грохотом опрокинулся, сначала набок, со стороны
пассажирского сиденья, засыпав все вокруг осколками битых стекол, а потом на
крышу. Одна половина ремня безопасности порвалась, и Генри вышибло из
кресла. Он приземлился на левое плечо, ударившись мошонкой о рулевую
колонку, и сразу ощутил свинцовую тяжесть в паху. Сломанная ручка управления
поворотником вонзилась в бедро, по ноге побежала теплая струйка крови, сразу
намочившая джинсы. "Кларет, - как объявлял когда-то радиокомментатор
боксерских матчей. - Глядите, ребята, кларет потек". Пит то ли выл, то ли
визжал, то ли то и другое вместе.
Несколько минут двигатель продолжал работать, но потом сила притяжения
сделала свое дело, и мотор заглох. Некогда сильная машина превратилась всего
лишь в уродливый горб на дороге, хотя колеса все еще вертелись, а свет
продолжал обшаривать занесенные снегом сосны по левой стороне. Вскоре одна
фара погасла, но другая еще не сдавалась.
Генри много и долго беседовал с Джоунси о несчастном случае (правда, не
столько говорил, сколько слушал, терапия в основном и состояла в способности
творчески выслушивать пациента) и знал, что Джоунси не запомнил самого
столкновения. Насколько мог сказать Генри, он сам после аварии ни на
мгновение не терял сознания, и цепочка воспоминаний не разрывалась. Он
отчетливо помнил, что возится с застежкой ремня, пытаясь поскорее избавиться
от этого дерьма, а Пит тем временем орет, что у него нога сломана, его
чертова нога сломана. Помнил ритмичное "шурх-шурх" "дворников", мерцание
индикаторов на приборной доске, которая теперь оказалась над головой. Он
нашел застежку ремня, тут же потерял, снова нашел и нажал на кнопку. Ремень
поддался, и Генри неловко упал, стукнувшись о крышу плечом и разбив
пластиковый потолочный плафон. Неуклюже пошарив рукой по дверце, он нашел
ручку, попытался открыть, но ничего не получалось.
- Моя нога! Ах ты с-сука!..
- Заткнись, - велел Генри. - Ничего с твоей ногой не случилось.
Можно подумать, он точно знал.
Генри снова отыскал ручку, нажал, но дверца не открывалась. Наконец он
сообразил, в чем дело: машина лежит вверх колесами, и он тянет не в ту
сторону. Он возобновил усилия под беспощадным светом обнажившейся лампы
бывшего потолочного плафона, и дверца щелкнула. Он толкнул се ладонью, почти
уверенный, что ничего не выйдет: раму наверняка погнуло, и повезет еще, если
удастся отвести, приоткрыть щель дюймов на шесть.
Но дверца заскрипела, и в лицо ударила целая пригоршня снега, обожгла
холодом лицо и шею. Генри приналег плечом, но только когда ноги оторвались
от рулевой колонки, сообразил, что фактически висит в воздухе. И сейчас,
сделав нечто вроде сальто, вдруг обнаружил, что пристально рассматривает
свой, затянутый в джинсы пах, словно решил попробовать поцеловать ноющие
яйца, как обычно делают дети, когда хотят, чтобы "бо-бо" прошло. Диафрагма
сплюснулась вдвое под самым невероятным углом, и дышать становилось все
труднее.
- Генри, помоги! Я застрял! Застрял, мать твою!
- Минутку! - прохрипел он каким-то чужим, сдавленным голосом. Даже из
этого положения он видел, что верх левой штанины потемнел от крови. Ветер в
соснах гудел, как холодильник "Элсктролюкс" самого Господа Бога.
Генри схватился за дверцу, тихо радуясь, что вел машину в перчатках, и
дернулся что было сил: необходимо во что бы то ни стало выбраться,
освободить диафрагму, иначе он задохнется. Еще мгновение, и он вылетел
наружу, как пробка из бутылки. Какое-то время он не мог двинуться: просто
лежал,
<<< 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 >>>
- -
|
|
