|
|
|
|
- -
на горле и задушить этот смех - задушить раз и
навсегда.
Она снова быстро глянула назад, поняла, о чем думает Эдди (словно это
было написано на нем красными чернилами), и зашлась еще сильнее. Ее глаза
подзадоривали: "Ну, валяй, белый. Валяй, коли охота. Ну, давай, давай!"
"Иными словами, опрокинь не только кресло, опрокинь и бабу, - подумал
Эдди. - Опрокинь с концами. Ей же только того и надо. Может, у нее в жизни
одна-единственная настоящая цель - погибнуть от руки белого".
- Ну, хватит, - сказал он, опять принимаясь толкать кресло. -
Нравится тебе или нет, сладенькая, мы едем кататься по морскому бережку.
- Пошел на хуй, - фыркнула она.
- Заткни им себе глотку, детуля, - учтиво ответил Эдди.
Стрелок шагал рядом, не поднимая головы.
Часам к одиннадцати, если верить солнцу, они оказались у большого
скопления вышедших на поверхность почвы камней. Там путники сделали почти
часовой привал, укрывшись в тени от солнца, карабкавшегося в зенит. Эдди
со стрелком доели остатки убитого накануне вечером омара; Детта же от
предложенной ей порции отказалась, зная (так она объяснила Эдди), что они
хотят сделать. Коли-ежели они хотят это сделать, сказала она, пусть не
пытаются ее отравить, а прикончат голыми руками. Отраву в еду, сказала
она, подсыпают только трусы.
"Эдди прав, - думал стрелок. - Эта женщина создала собственную
цепочку воспоминаний. Она знает все, что происходило с ней прошлой ночью,
хотя спала по-настоящему крепко".
Детта была убеждена, что они, глумясь, приносили ей куски мяса, от
которого несло смертью и разлагающимся трупом, а сами ели солонину,
запивая пивом из фляжек. Она свято верила, что они то и дело подсовывают
ей хорошие куски с собственного стола, а в последний момент, когда она уже
готова вцепиться в еду зубами - убирают их, разумеется, от души смеясь. В
мире (или, по крайней мере, в голове) Детты Уокер, Кобели Беложопые
общались с темнокожими женщинами только двумя способами: насиловали их или
насмехались над ними. Или и то, и другое сразу.
Это было просто смешно. Эдди Дийн в последний раз видел говядину во
время своей поездки в небесном вагоне. Сам Роланд не видел ни кусочка мяса
с тех самых пор, как доел вяленое - а давно ли это было, знали только
боги. Что же касается пива... Стрелок нырнул в глубины памяти.
Талл.
В Талле было пиво. Пиво и говядина.
Боже, как здорово было бы хлебнуть пива. Горло болело. Так хорошо
было бы унять эту боль пивом. Даже лучше, чем астином из мира Эдди.
Они отошли подальше от Детты.
- Что, не гожусь в компашку таким белым парням? - прокаркала она им
вслед. - Или, может, просто охота подрочить друг дружке? Огарки свои белые
почесать?
Запрокинув голову, она завизжала от смеха, да так, что чайки, у
которых четвертью мили дальше, на камнях, проходило что-то вроде слета,
испуганно поднялись в воздух, оглашая его жалобными криками.
Стрелок сидел, свесив руки между колен, и думал. Наконец он поднял
голову и сказал Эдди:
- Из десяти слов, которые она произносит, мне понятно примерно одно.
- Я тебя здорово обскакал, - откликнулся Эдди. - Из каждых трех слов
я въезжаю самое малое в два. Да наплевать. Почти все это крутится возле
кобелей беложопых.
Роланд кивнул.
- Там, откуда ты родом, многие темнокожие так говорят? Другая так не
разговаривает.
Эдди помотал головой и засмеялся.
- Нет. Я тебе скажу кое-что довольно забавное... Мне, по крайней
мере, оно кажется довольно забавным, но, может, просто потому, что здесь,
в ваших краях, смеяться особо не над чем. Так вот, это лажа. Полная лажа.
А она об этом - ни сном, ни духом.
Роланд посмотрел на него и ничего не сказал.
- Помнишь, как она прикидывалась, будто боится воды, когда ты обмывал
ей лоб?
- Да.
- Ты понял, что она придуривается?
- Не сразу, но довольно скоро.
Эдди кивнул.
- Это был спектакль, и она знала, что это спектакль. Но она -
прекрасная актриса и на несколько секунд одурачила нас обоих. Ее манера
разговаривать - тоже игра на публику. Но похуже. Такой маразм, такая
чертова липа!
- По-твоему, она хорошо притворяется только тогда, когда знает, что
притворяется?
- Да. А говорит она, как гибрид черноты из книжки под названием
"Мандинго", которую мне как-то довелось прочесть, с Бабочкой Мак-Куин из
"Унесенных ветром". Ясное дело, для тебя эти имена - пустой звук, но я
хочу сказать, что она говорит
<<< 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 >>>
- -
|
|
