|
|
|
|
- -
о чем я сейчас скажу.
Человек никогда не замечает всего, что видит. Одна из вещей, ради которых
вас посылают ко мне - показать вам, чего вы не замечаете в том, что вы
видите - чего вы не замечаете, когда вы испуганы, или деретесь, или
бежите, или трахаетесь. Никто не замечает всего, что видит, но прежде, чем
вы станете стрелками - то есть, те из вас, кто не отправится на запад
[отправиться на запад - умереть, погибнуть] - вы одним-единственным
быстрым взглядом будете замечать больше, чем некоторые успевают заметить
за всю свою жизнь. И часть того, что вы не увидели этим взглядом, вы
увидите позже, оком своей памяти - то есть, если вы проживете достаточно
долго, чтобы вспомнить. Потому что разница между тем, что вы заметили, и
тем, чего не заметили, может оказаться разницей между жизнью и смертью".
За дверью Роланд видел землю с огромной высоты (и почему-то голова
кружилась и все искажалось от этого сильнее, чем от видения сотворения,
посетившего его перед окончанием того периода, что он провел с человеком в
черном, ибо то, что он видел за дверью, не было видением), и тот жалкий
остаток внимания, на который он еще был способен, отметил тот факт, что
земля, которую он видел, не была ни пустыней, ни морем, а была покрыта
зеленью невероятной пышности, сквозь которую местами виднелась вода, и
поэтому он подумал, что это - болото, но...
"Жалкий остаток твоего внимания, - свирепо передразнил Корт. - Ты
видел не только это!"
Да.
Он видел белое.
Белые края.
"Браво, Роланд!" - воскликнул Корт у него в голове, и Роланду
почудилось, будто он ощутил сильный шлепок этой жесткой, мозолистой руки.
Там, за дверью, он смотрел в окно.
Стрелок с усилием встал, протянул руку вперед, почувствовал на ладони
холод и жгучие линии слабого жара. Он опять открыл дверь.
Картина, которую он ожидал увидеть - земля с какой-то ужасающей,
невообразимой высоты - исчезла. Теперь он смотрел на слова, которых не
понимал. Он почти понимал их; Великие Буквы были словно перекручены...
Над словами находилось изображение какого-то не запряженного лошадьми
экипажа, автомобиля вроде тех, что, как предполагалось, заполняли мир до
того, как он сдвинулся с места. Внезапно стрелку припомнился рассказ
Джейка там, на постоялом дворе, когда он его загипнотизировал.
Этот экипаж без лошадей, рядом с которым, смеясь, стояла женщина в
меховой пелерине, мог быть такой штукой, какая переехала Джейка в том
странном другом мире.
"Это и есть тот самый другой мир", - подумал стрелок.
Вдруг картина у него перед глазами...
Она не изменилась; она сдвинулась. Стрелка зашатало, он ощутил
головокружение и легкую тошноту. Слова и изображение опустились, и теперь
он увидел проход, на дальней стороне которого был двойной ряд сидений.
Некоторые были пусты, но большая часть была занята мужчинами, мужчинами в
странной одежде. Стрелок предположил, что это, наверное, костюмы, но до
сих пор он ничего подобного не видывал. Эти штуки у них на шеях тоже,
возможно, были галстуками или шейными платками, но таких он тоже никогда
не видал. И, насколько он мог судить, ни один из них не был вооружен - не
было видно ни кинжалов, ни мечей, не говоря уже о револьверах. Что ж это
за овцы доверчивые? Некоторые читали листы бумаги, покрытые крошечными
словами - там и сям между словами виднелись картинки; другие писали на
листах бумаги перьями, каких стрелок тоже никогда не видел. Но перья его
не волновали. Вот бумага... Он жил в мире, где бумага и золото ценились
примерно одинаково. Никогда в жизни он не видел столько бумаги. Вот один
из мужчин оторвал от желтого блокнота, лежавшего у него на коленях, листок
и скомкал его, хотя исписал только верхнюю половину одной стороны, а
вторая была вообще чистая. Как ни худо было стрелку, но при виде такого
расточительства он на миг ощутил вспышку ужаса и возмущения.
Позади мужчин была изогнутая белая стена и в ней - ряд окон.
Несколько окон были закрыты чем-то вроде ставней, но за другими виднелось
синее небо.
В этот момент к двери направилась женщина, одетая во что-то вроде
военной формы, впрочем, совершенно не похожей на то, что Роланду
доводилось видеть. Форма была ярко-красная, и частью ее были штаны. Ему
было видно место, где ноги женщины переходили в промежность. Он никогда не
видел ничего подобного у женщин, если они не были раздеты.
Она подошла к двери так близко, что Роланд подумал, что она сейчас
войдет в
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
