|
|
|
|
- -
если их поглощенность своим занятием уменьшится.
Подумав о своей неосторожности, Беверли ощутила холод во всем теле. Да и...
Что же такое они делают?
На этот раз она увидела больше деталей. Поблизости валялись школьные
книжки и тетрадки. Значит, они идут с занятий в летней школе - Школе для
Дураков. Поскольку Генри и Виктор сидели лицом к ней, она видела у них эти
штуки. Вообще она видела эти штуки своими глазами впервые в жизни, если не
считать потрепанной книжонки, которую однажды приносила в школу Бренда
Эрроусмит и в которой все равно ничего нельзя было разглядеть. Эти штуки
были похожи на свисающие между ног маленькие трубочки. У Генри его штука
была маленькой и безволосой, а у Виктора - довольно большой, и над ней росли
густые черные волосы.
У Билла тоже есть такая, - подумала она, и по всему ее телу пробежала
горячая дрожь, от которой у нее перехватило дух и закружилась голова.
(Похоже чувствовал себя Бен Хэнском в последний день занятий, глядя на
ножной браслет Беверли, сверкающий на солнце, правда, он не испытывал при
этом ужаса.) Она снова посмотрела назад. Теперь дорожка между автомобилями к
спасительному Барренсу показалась ей такой длинной! Она боялась
пошевелиться. Если они узнают, что она видела у них эти штуки, они ее
поколотят. И не чуть-чуть, а очень сильно.
Вдруг Белч вскрикнул, да так, что она подскочила на месте, а Генри
заорал:
- Три фута! Не вру, Белч! Три фута! Правда, Вик?
Вик подтвердил это, и все четверо залились громоподобным смехом.
Хокстеттер встал и повернул свой зад прямо к лицу Генри. Тот держал в
руке серебристый блестящий предмет. Зажигалку, поняла Бев.
- Ты, помоему, говорил, что у тебя на подходе очередной? - сказал
Генри.
- Да, - ответил Патрик. - Я скажу, когда именно... Приготовиться!
Приготовься, сейчас... Давай, пошел!
Генри щелкнул зажигалкой. Одновременно Беверли услышала звук, который
ни с чем не могла бы спутать, потому что часто слышала его у себя дома после
того, как
мать готовила бобы или горох. Ее отец обожал бобы. Вдруг у нее отвисла
челюсть. Казалось, что яркоголубая вспышка исходит прямо из задницы Патрика.
Она была похожа на пламя газовой горелки или паяльной лампы.
Мальчики захохотали снова, а Беверли спряталась за машину, пытаясь
сдержать смех. Она смеялась не от веселья. В некотором смысле все
происходящее, безусловно, было смешным, но в первую очередь ее смех был
вызван недоумением и ужасом - она просто не знала, что ей делать. Причина
заключалась в том, что она увидела эти штуки, но не исчерпывалась этим. В
конце концов она знала, что у мальчиков есть эти штуки, точно так же, как и
у девочек есть свои, другие эти штуки. И все же их действия казались ей
такими странными, нелепыми и в то же время ужасно примитивными, что она, к
своему собственному удивлению, не могла сдержать хихиканье, но продолжала
взывать к своему здравому смыслу.
Прекрати, - говорила она себе, словно это был ответ, - прекрати, а то
они тебя заметят, Бевви!
Но она ничего не могла поделать. Все, на что она была способна, - это
смеяться шепотом, почти неслышно, закрыв обеими руками рот. Ее щеки
покраснели, как яблоки, в глазах стояли слезы.
- Елки-палки, да это больна! - завопил Виктор.
- Двадцать футов! - восхитился Генри. - Ей-Богу, Вик, двадцать футов!
Клянусь здоровьем мамочки!
Генри, Виктор, Белч и Патрик оказались в этот жаркий июльский полдень
на свалке со спущенными штанами благодаря Рине Дэвенпорт.
Генри знал,
<<< 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 >>>
- -
|
|
