- -
НЕ ПРОШЛО и недели, как мы с отцом вернулись из Лос-Анджелеса, и вдруг
вчера я получаю письмо от Катрины. Оно было адресовано в Уилмингтон, штат
Делавар, хотя за это время я успел дважды переехать. Сейчас все переезжают,
и когда нас, наконец, настигает конверт, испещренный пометками "Выбыл" и
"Адрес изменился", эти узкие наклейки, смешно сказать, кажутся пальцами,
направленными на нас с укоризной. Уголок конверта, измятого и запачканного,
надорвался, пройдя через много рук. Я прочел письмо, а пришел в себя уже в
гостиной - сняв телефонную трубку, я собирался звонить отцу. Я положил
трубку с чувством леденящего страха. Отец человек старый, перенес два
инфаркта. Ну как я ему скажу про письмо Катрины, когда мы еще не отошли
после Лос-Анджелеса? Я могу убить его этим.
Так и не позвонил. И поделиться-то было не с кем. О таких вещах не
расскажешь первому встречному - только жене или близкому другу, но близкими
друзьями я за последние годы как-то не обзавелся, а с женой мы в семьдесят
первом развелись. Нас с Элен теперь связывают только рождественские
открытки. Как дела? Как работа? С Новым годом.
Ночью я не сомкнул глаз, все думал о письме Катрины. Оно могло бы
уместиться на обычной открытке. После слов "Дорогой Ларри" следовала
одна-единственная фраза. Но и одна фраза может многое вместить в себя. И
сказать может о многом.
Я вспомнил, как мы с отцом летели из Нью-Йорка на западное побережье, -
высота пять тысяч метров, безжалостно яркое солнце, и его постаревшее,
осунувшееся лицо. Когда пилот объявил, что мы пролетели над Омахой, отец
сказал: "Я не представлял себе, Ларри, что это так далеко". В его голосе
была бесконечная печаль, и мне стало не по себе, потому что я не мог до
конца прочувствовать ее. Теперь, получив это письмо, я ее прочувствовал.
Наша семья - папа, мама, Катрина и я - жила в местечке под названием
Дом Хемингфорда в восьмидесяти милях к западу от Омахи. Я на два года старше
Катрины, которую все звали Китти. Она росла прелестной девочкой - ей было
восемь, когда произошел тот случай в амбаре, а уже было ясно, что ее
шелковистые пшеничного цвета волосы никогда не потемнеют и глаза останутся
синими-синими, как у скандинавов. Этим глазам предстояло сражать мужчин
наповал.
Жили мы, можно сказать, по-деревенски. Отец засевал по триста акров
тучной земли, разводил скот. Про эти места мы говорили "у нас дома". Весной
и осенью дороги становились непроезжими, исключая, конечно, 96-е шоссе
местного значения и 80-ю автостраду, связывающую Небраску с соседним штатом,
поездка же в город была событием, к которому начинали готовиться дня за три.
Сегодня я одна из самых заметных фигур в корпорации независимых
юристов... по крайней мере таково общее мнение, с которым, справедливости
ради, я не могу не согласиться. Президент одной крупной компании как-то раз,
представляя меня своему совету директоров, выразился так: "Этому пулемету
цены нет". Я ношу дорогие костюмы и обувь из самой лучшей кожи. У меня три
помощника на окладе, а захочу - будет еще десять. Ну а в те времена я
связывал ремнем книжки и, перебросив их через плечо, топал по грязи в школу,
помещавшуюся в одной комнате, и рядом со мной топала Катрина. Случалось, что
и босоногие, в весеннюю распутицу. Тогда еще можно было босиком зайти в
закусочную или в магазин, и тебя бы обслужили.
Потом умерла мама - мы с Катриной учились тогда в старших классах в
Коламбиа-Сити, а спустя два года наш дом пошел с молотка, и отец устроился
куда-то продавать трактора. Семья распадалась, хотя поначалу все
складывалось не так уж плохо. Отец продвинулся по службе, купил торговый
патент, а лет девять тому назад даже получил место управляющего. Я же за
футбольные заслуги получил от школы стипендию, которая позволила мне
поступить в университет штата Небраска и постичь там разные премудрости
впридачу к уже освоенной науке выбрасывать мяч из "коридора".
А что-же Катрина? О ней-то я и хочу рассказать.
Мой рассказ - об это происшествии в амбаре - относится к началу ноября,
субботе. В каком году - я, признаться, не помню, но Айк еще был президентом.
Мама уехала в Коламбиа-Сити на ярмарку, отец отправился к нашему ближайшему
соседу (за семь миль) помочь отремонтировать сеноуборочную машину. В тот
день должен был прийти нанятый отцом сезонник, но он так и не пришел и
вскоре его рассчитали.
Поручив мне несколько дел (и Китти тоже), отец предупредил нас:
1 2 3 4 5 6
- -
|
