|
|
|
|
- -
/> - Китти? - Мой голос, охрипший, сиплый, большим вопросительным знаком
прорвался наружу. Точно сквозь толстый слой мякины. - Китти?
- Ларри? - изумленно спросила она. - Разве я жива?
Я поднял ее и прижал к груди, а она прижалась ко мне, обвив мою шею
руками.
- Живая, - ответил я. - Живая, живая.
Она сломала себе левую лодыжку, ничего больше. Когда доктор Педерсен,
врач из Коламбиа-Сити, вместе со мной и отцом пришел в амбар, он долго,
задрав голову, всматривался в темнеющую перспективу. Последняя ступенька
лестницы все еще висела - косо, на одном гвозде.
Как я уже сказал, он долго всматриваются. Потом, обращаясь к отцу,
произнес: "Чудо", - и презрительно пнул сложенный мною стожок. После чего
сел в свой запыленный "десото" и уехал.
На плечо мне легла отцовская рука.
- А сейчас, Ларри, мы пройдемся с тобой в сарай, - произнес он очень
спокойно.
- Я думаю, ты догадываешься - зачем.
- Да, сэр, - прошептал я.
- Я хочу, чтобы при каждом ударе ты вслух благодарил господа за то, что
твоя сестра осталась в живых.
- Да, сэр. И мы пошли. Удары я не считал, их было столько, что потом
целую неделю я ел стоя и еще две недели - подкладывая подушечку. И всякий
раз, когда на меня обрушивалась огромная отцовская пятерня, вся в красных
мозолях, я благодарил господа.
Я благодарил его громко, очень громко. Так что под конец я почти не
сомневался, что он меня услышал.
Меня пустили к Китти перед сном. Помню, за окном сидел дрозд. Нога у
Китти была забинтована и покоилась на доске.
Она встретила меня таким долгим и нежным взглядом, что я смешался.
- Ты, оказывается, натаскал туда сена. - прервала она молчание.
Я поддакнул.
- А что мне оставалось? Без лестницы-то наверх не влезешь.
- Я и не знала, что ты там делаешь, - призналась она.
- Как не знала! Я же прямо под тобой носился!
- Я боялась смотреть вниз. Испугалась я, понимаешь. Так и висела
зажмуренная.
Я стоял, как громом пораженный.
- Не знала, говоришь? Не знала, что я делаю?
Она мотнула головой.
- Значит, когда я крикнул тебе "отпускай перекладину!", ты... ты просто
отпустила?
Она кивнула.
- Да как же ты не побоялась?
Она посмотрела на меня своими васильковыми бездонными глазами.
- Я знала, ты что-то там придумал, - сказала она. - Ты ведь мой старший
брат. Я знала, с тобой я не пропаду.
- Ах, Китти, ты же была на волосок от смерти, а ты и не знала...
Я закрыл лицо руками. Она села на постели и разняла мои ладони. А потом
поцеловала в щеку.
- Не знала, - согласилась она, - но это неважно. Главное - ты был
внизу. Ой, спать как хочется. До завтра, Ларри. А ногу мне положат в гипс,
вот. Так сказал доктор Педерсен.
Гипс не снимали почти месяц, и все ее одноклассники на нем расписались
- меня она тоже заставила расписаться. Потом гипс сняли, и на происшествии в
амбаре можно было поставить точку. Отец соорудил новую лестницу на сеновал
третьего яруса, но я уже никогда не залезал на верхотуру и не прыгал в стог
сена. И Китти, насколько мне известно, тоже не прыгала.
Итак, можно было бы поставить точку, но до точки, оказалось, еще
далеко. В сущности, точка была поставлена лишь девять дней тому назад, когда
Китти выбросилась с последнего этажа здания, которое занимала страховая
фирма. У меня в бумажнике лежит вырезка из "Лос-Анджелес тайме". Видно, мне
суждено всегда носить ее с собой - не в удовольствие, как мы носим при себе
фотокарточки наших близких, или билет на запавший в душу спектакль, или
программку кубкового матча. Я ношу эту вырезку, как тяжелый крест, который,
кроме меня, нести некому. Набранный крупным шрифтом заголовок гласит:
ГУЛЯЩАЯ ДЕВИЦА ВЫБРАСЫВАЕТСЯ ИЗ ОКНА.
Детство осталось позади. Вот все, что я могу сказать, остальное не
имеет значения. Китти собралась поступать в коммерческий колледж в Омахе, но
в год окончания школы, летом, она заняла первое место на конкурсе красоты и
выскочила замуж за одного из членов жюри. Как в скверном анекдоте, не правда
ли? Это моя-то Китти.
Я учился на факультете права, когда она развелась с мужем и прислала
мне длиннющее письмо листов на десять, где рассказывала о своей супружеской
жизни, о том, как все не сложилось и как могло бы сложиться, если бы она
смогла родить. Она просила меня приехать. Но пропустить неделю занятий на
факультете права - это все равно что прогулять четверть на гуманитарном
отделении. Они ведь там звери. На секунду
1 2 3 4 5 6
- -
|
|
