|
|
|
|
- -
кинематографа", сама же она шутила - "милашка из
мотеля". Шоферы такси, горничные, официанты - все они мечтали получить ее
автограф! Сейчас все это ушло в прошлое.
Джек переминался с ноги на ногу, ожидая лифта, а в ушах у него звенел
голос, доносящийся из воронки в песке. На мгновение он увидел Томаса
Вудбайна, милого важного дядю Томми Вудбайна, одного из своих опекунов -
нерушимого, как каменная стена, и все-таки погибшего на бульваре Ла
Синега, чья вставная челюсть валялась в двадцати футах от тела. Он вновь
нажал кнопку.
С_к_о_р_е_е _ж_е_!
Потом ему померещилось кое-что похуже: его мать, поддерживаемая двумя
невозмутимыми мужчинами под руки, садилась в ожидавшую ее машину. Внезапно
Джеку захотелось в туалет. Он стал колотить в кнопку всей ладонью, и
невзрачный человек за конторкой издал удивленный возглас. Джек сдавил
другой рукой некое место пониже живота, чтобы уменьшить давление мочевого
пузыря. До его слуха донесся звук опускающегося лифта. Мальчик закрыл
глаза и плотно сжал коленки. Его мать выглядела неуверенной в себе,
растерянной и смущенной, а мужчины заталкивали ее в машину. Но Джек знал,
что это происходило не на самом деле: это были воспоминания - часть одного
из снов - и это происходило не с матерью, а с ним самим.
Когда раздвижные двери лифта сомкнулись за его спиной, он взглянул на
свое отражение в запыленном зеркале. Эта сцена семилетней давности вновь
овладела его сознанием, и он увидел желтые глаза одного из мужчин,
почувствовал на себе руку другого, тяжелую и бездушную...
Это невозможно - сон наяву! Он не видит глаза мужчин, меняющиеся от
голубого к желтому; его мать красива и добра к нему; бояться нечего; никто
не умирает; и только чайка представляет опасность для моллюска. Джек
закрыл глаза, и лифт начал подниматься.
Эта штука из песка смеялась над ним.
Двери лифта раскрылись, и Джек вышел. Он миновал закрытые шахты
других лифтов, повернул налево и помчался по коридору к своей комнате.
Здесь его бег выглядел менее неуместно. Они занимали номера 407 и 408 -
две спальни, маленькую кухню и гостиную с видом на океан. Его мать
раздобыла где-то цветы, расставила их в вазы, рядом поставила маленькие
фотографии в рамочках.
Джек в пять лет, Джек в одиннадцать лет, Джек, еще младенец, на руках
у отца. Его отец, Филипп Сойер, за рулем старой развалюхи, вместе с
Морганом Слоутом едущий в Калифорнию. В те времена они были настолько
бедны, что часто ночевали в машине.
Джек распахнул дверь гостиной в номере 408 и позвал: "Мама! Мамочка!"
Его встретили цветы и улыбающиеся фотографии, но ответа не
последовало. "МАМА!" Сзади захлопнулась дверь. Джек почувствовал холодок
внизу живота. Он выскочил из гостиной в большую спальню справа. "МАМ!"
Другая ваза с высокими яркими цветами. Пустая постель выглядела, как
насмешка. На столике батарея пузырьков и бутылочек с витаминами и всякой
всячиной. Джек обернулся. В окне спальни мелькали какие-то тени.
Двое мужчин из автомобиля - ни их самих, ни машину Джек описать бы не
смог, - и они тащат его мать...
- Мама, - заорал он.
- Я тебя слышу, сынок, - донесся до него из двери ванной голос
матери. - Что стряслось?
- Ох, - выдохнул он, и почувствовал, как все тело расслабляется. -
Ох, извини! Я не мог понять, где ты...
- Принимаю ванну, - рассмеялась она. - Готовлюсь к ужину. Надеюсь,
возражений нет?
Джек понял, что ему незачем идти в ванную. Он упал в одно из
расшатанных кресел и с облегчением смежил веки.
С ней все в порядке.
"ПОКА все в порядке", - прошептал приглушенный голос, и он вновь
увидел воронку в песке.
В семи или в восьми милях по прибрежному шоссе, как раз около
универсального магазина Хэмптони, они нашли ресторанчик под названием
"Царство омаров". У Джека осталось сумбурное впечатление от прошедшего дня
- он уже начал забывать о случившемся. События на пляже оставили лишь
слабый отпечаток в его памяти. Официант в красном пиджаке с желтой
эмблемой на спине, изображающей омара, проводил их к столику у длинного
узкого окна.
- Мадам желает выпить? - У официанта было каменное выражение лица
уроженца Новой Англии, и Джек, взглянув на свой спортивный костюм и
отлично сшитое выходное платье матери (от Хальсона) сквозь призму этих
водянисто-голубых глаз, почувствовал, как в нем закипает бешенство. "Мама,
если ты на самом деле не больна, какого
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
