|
|
|
|
- -
улыбнулась, став при этом гораздо симпатичней, и даже
похлопала.
По местам расселись, около 6.15, и подручные мисс Гибсон выкатили
хавку. Гости накинулись на нее, как оголодавшие свиньи, что было, впрочем,
неудивительно, а между делом успевали прикладываться к бутылке с крепким
пойлом. Я не мог не смотреть, как ест Морин. Пытался отвести взгляд, но мои
глаза упорно возвращались обратно, точно не веря самим себе. Остальные тоже
наворачивали вовсю, но по сравнению с ней казались старушками за чайным
столиком. У нее уже не было времени на милые улыбочки и на всякие там "Розы
Пикардии", перед ней можно было ставить табличку: "Женщина за работой". Этой
мамочке не годились нож с вилкой, ее устроили бы разве что совковая лопата и
ленточный транспортер. Тоска брала глядеть на нее. А Рико (его подбородок
был вровень со столом, и рядом с невестой виднелась только пара испуганных,
как у суслика, карих глазенок) знай подавав ей блюдо за блюдом, так же
нервно и глуповато ухмыляясь.
Пока шла церемония разделки торта, мы устроили себе двадцатиминутный
перерыв,
и сама мисс Гибсон покормила нас на кухне. Там была адская жара от
раскаленной печки, да мы и проголодаться как следует не успели. Вечер
начинался хорошо, но теперь запахло чем-то неладным. Я видел это по лицам
своих ребят да и по лицу мисс Гибсон, коли на то пошло.
Котла мы вернулись на эстраду, пьянка была в разгаре. Здоровые парни,
шатаясь, бродили по залу с тупыми ухмылками на рожах или галдели где-нибудь
в углу о разных видах скачек. Несколько пар захотели танцевать чарльстон, и
мы сыграли "Блюз тетушки Хагар" (они его скушали), и "Под чарльстон - назад
в Чарльстон", и еще несколько номеров в том же духе. Джаз для девочек.
Пигалицы, которым все было пока внове, носились по залу, щеголяя кручеными
чулками, водили пальчиками у себя перед носом и визжали "вудудиду", - меня
от этого клича и сейчас тошнит. Снаружи темнело. С окон кое-где свалились
сетки от мух, и в зал налетели мотыльки - они толклись вокруг люстры целыми
тучами. А оркестрик, как поется в песенке, все играл. Невеста с женихом
оказались на отшибе - их обоих, видно, не тянуло улизнуть пораньше, - и
остальные про них почти забыли. Даже Сколлей. Он уже порядком напился.
Время шло к восьми, когда в зале появился маленький человечек. Я его
сразу приметил, потому что он был резвый и явно напуганный- точно кошка
посреди собачьей своры. Он пробрался к Сколлею - тот болтал с какой-то
шлюшкой у самой эстрады - и похлопал его по плечу. Сколлей живо обернулся, и
я слышал каждое слово их разговора. Ей-богу, лучше б не слышать.
- Кто такой? - грубо спросил Сколлей.
- Меня зовут Деметриус, - сказал человечек. - Деметриус Катценос. Меня
Грек послал.
Все танцующие замерли на месте. Верхние пуговицы были расстегнуты, и
руки нырнули за лацканы. Я заметил, что Мэнни нервничает. Черт возьми, я и
сам не шибко обрадовался. Но мы все равно продолжали играть, верьте не
верьте.
- Ах, так, - спокойно, даже задумчиво сказал Скаллей.
Тут человечка прорвало:
- Я не хотел идти, мистер Сколлей! Грек забрал мою жену. Сказал, что
убьет се, если я не передам вам его слова!
- Какие еще слова? - рявкнул Сколлей. Он опять стал чернее тучи.
- Он сказал... - человечек затравленно умолк. Глотка у него ходила
ходуном, будто он пытался вытолкнуть оттуда душившие его слова. - Сказал
передать вам, что ваша сестра жирная свинья. Сказал... сказал... - Он дико
вытаращил глаза, уставясь на замершее лицо Сколлея. Я глянул на Морин. У нее
был такой вид, точно ей дали пощечину. - Сказал, что у нее чешется. Сказал;
если у толстой бабы спина чешется, она покупает чесалку. Если у бабы чешется
в другом месте, она покупает мужа.
Морин громко, сдавленно вскрикнула и с плачем выбежала. Аж пол
задрожал. Рико, опешив, засеменил вслед. Он ломал руки.
Сколлей не то что покраснел - побагровел. Мне уж казалось - я
прямо-таки ждал этого, - что у него вот-вот мозги из ушей брызнут. Я уже
видел это выражение безумной муки в сумерках у ресторана Ингландера. Пусть
он был обыкновенный бандит, но я его тогда пожалел. И вы бы пожалели.
Когда он заговорил опять, голос его был очень тих - почти мягок.
- Что еще?
Малютка грек дрогнул. Его голос срывался от страха:
- Пожалуйста, не убивайте меня, мистер Сколлей! Моя жена - ее Грек
забрал! Я не хотел ничего говорить! Он взял мою жену, он ее...
- Я тебя не трону, - еще спокойнее произнес Сколлей. - Только
1 2 3 4 5 6 7
- -
|
|
