|
|
|
|
- -
Он закрыт глаза, дрожа и скрестив руки на животе, и подумал: Ниггер
мертв. Кто-то услышал, как мы деремся, и вызвал полицейских посмотреть, вот
и все.
Тогда зачем "скорая"?
- Заткнись, заткнись! - взревел Генри. Он почувствовал снова старую
ярость; он вспомнил, как они надували его снова и снова в прежние дни - эти
прежние дни казались такими близкими и такими животрепещущими сейчас, - как
каждый раз они ускользали у него из пальцев. Как в тот последний день, после
того как Белч увидел, как эта шлюха бежит по Канзас-стрит к Барренсу. Он
помнил это, о да, он помнил это достаточно ясно. Когда вас бьют по яйцам, вы
это помните. С ним это случалось снова и снова в то лето.
Генри отчаянно пытался сесть, вздрагивая от кинжальной боли у него в
кишках.
Виктор и Белч помогли ему тогда спуститься в Барренс. Он шел очень
быстро несмотря на боль, которая захлестнула его и ударяла в пах и в низ
живота. Пришло время закончить это. Они шли по тропе к прогалине, от которой
пятыпесть тропинок лучами расходились, как нити паутины. Да, там играли
дети; не надо было быть детективом, чтобы увидеть это. Там валялись фантики
от конфет, несколько досок и рассыпанные опилки, как будто здесь что-то
строили.
Он, помнится, стоял в центре прогалины и рассматривал деревья, пытаясь
найти их домик на дереве. Он бы увидел его и забрался бы наверх, и девчонка
бы съежилась там от страха, и он бы взял нож, чтобы перерезать ей горло, и
сжимал бы ее соски, приятные и мягкие, пока она не перестала бы двигаться.
Но он не смог увидеть никакого домика на дереве, то же самое Белч и
Виктор. Старая знакомая ярость поднялась в горле. Он и Виктор оставили Белча
караулить просвет, пока сами пошли к реке. Но там тоже не было никакого
признака девчонки. Он, помнится, наклонился, поднял камень и Барренс, 12.55
швырнул его далеко в
ручей, раздраженный и сбитый с толку.
- Куда, емое, она ушла? - требовательно спросил он, оборачиваясь к
Виктору.
Виктор медленно покачал головой.
- Не знаю, - сказал он. - У тебя течет кровь.
Генри посмотрел вниз и увидел темное пятно размером с
двадцатипятицецтовую монету в паху своих джинсов. Сильная боль переходила в
слабую, пульсирующую, но его трусы были слишком маленькими и слишком
тесными. Яйца его разбухали. Он снова почувствовал гнев внутри, что-то вроде
веревки, связанной узлом вокруг сердца. Это сделала она.
- Где она? - зашипел он на Виктора.
- Не знаю, - снова сказал Виктор тем же самым пустым голосом. Он
казался загипнотизированным, словно получившим солнечный удар. - Убежала,
мне кажется. Она могла бежать все время по дороге к Старому Мысу.
- Она не убежала, - сказал Генри. - Она прячется. У них есть место и
она прячется там. Может быть, это и не домик на дереве. Может быть, это
что-то еще.
- Что?
- Я не знаю! - Генри закричал, и Виктор подался назад.
Генри стоял в Кецдускеаге, холодная вода пенилась над верхом его
спортивных тапок, он смотрел вокруг. Его глаза сосредоточились на цилиндре,
выступающем из насыпи в двадцати футах вниз по течению, - насосная
установка. Он выбрался из воды и подошел к ней, чувствуя, как в него
вселяется какой-то благоговейный ужас. Его кожа, казалась, уплотняется,
глаза расширились, так что смогли видеть больше и дальше; казалось, он
чувствует, как тончайшие крошечные волосики у него в ушах поднимаются и
движутся, как водоросли в подводном течении.
Тихо жужжание шло от насоса, и за ним он увидел
<<< 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 >>>
- -
|
|
