|
|
|
|
- -
/>Можете не сомневаться.
Почти все это я пропустил мимо ушей. Мои мысли сосредоточились на его
первых словах.
- Так вы считаете, она хочет развода, - сказал я.
- Безусловно, - сказал он. - Она хочет развода. Очень хочет. И,
покончив с браком, не намерена остаться с пустыми руками.
Я договорился с Рингом обсудить все подробнее на следующий день. Домой
из конторы я вернулся как мог позднее, некоторое время бродил по квартире,
решил пойти в кино, не нашел ни одного фильма, который хотел бы
посмотреть, включил телевизор, не нашел ни одной заинтересовавшей меня
программы и опять принялся бродить из комнаты в комнату. В какой-то момент
я обнаружил, что стою в спальне у открытого окна в четырнадцати этажах над
улицей и швыряю вниз все мои сигареты, даже затхлую пачку "Вайсройз",
завалявшуюся у дальней стенки ящика письменного стола, - пачку, которая,
возможно, пролежала там десять лет или дольше, иными словами, с того
времени, когда я понятия не имел, что на свете существует такая тварь, как
Диана Кислоу.
Хотя в течение двадцати лет я выкуривал от двадцати до сорока сигарет в
день, не помню, чтобы у меня внезапно возникло желание покончить с
курением, не помню и никакой внутренней борьбы - ни даже логичной мысли,
что, может быть, третий день после ухода вашей жены - не самый оптимальный
момент, чтобы бросить курить. Я просто выкинул через окно в темноту
нераспечатанный блок, подблока и две-три начатые пачки, которые нашел в
комнатах. Затем закрыл окно (мне в голову не пришло, что было бы
эффективнее выбросить не курево, а курильщика - ни разу не пришло),
растянулся на кровати и закрыл глаза.
Следующие десять дней, пока я терпел худшие следствия физического
отказа от никотина, были трудными, часто тягостными, но, пожалуй, не
настолько скверными, как я ожидал. Меня тянуло закурить десятки... нет,
сотни раз, я этого не сделал. Были минуты, когда мне казалось, что я сойду
с ума, если сейчас же не закурю, а встречая на улице курящего прохожего,
испытывал почти непреодолимое желание завизжать: "Отдай, мудак! Она моя!",
но удерживался.
Худшие минуты наступали поздно ночью. Мне кажется (но я не уверен: мои
мыслительные процессы того времени вспоминаются мне крайне смутно), будто
я решил, что, бросив курить, буду лучше спать, но ничего подобного! Иногда
я лежал без сна до трех часов утра, сцепив руки под подушкой, глядя в
потолок, слыша сирены и погромыхивание тяжелых грузовиков. И я думал о
круглосуточном корейском супермаркете почти прямо напротив моего дома. Я
думал о белом сиянии флюоресцентных плафонов внутри, таком ярком, что оно
приводило на память соприкосновение Кублер-Росс со смертью [Кублер-Росс
Элизабет, психиатр, автор книги "О смерти и умирании", 1969]. Видел, как
оно выплескивается на тротуар между витринами, которые еще через час два
молодых корейца в белых бумажных колпаках начнут заполнять фруктами. Я
думал о мужчине постарше за прилавком, тоже корейце, тоже в бумажном
колпаке, о блоках и блоках сигарет на полках у него за спиной, величиной
не уступающих скрижалям, с которыми в "Десяти заповедях" Чарльз Хестон
спускается с Синая. Я думал о том, как встану, оденусь, пойду туда, куплю
пачку сигарет (а может быть, девять или десять пачек) и, сидя у окна, буду
курить "Мальборо" одну за другой, а небо на востоке зарозовеет, и взойдет
солнце... Я этого не сделал, но ночь за ночью в предрассветные часы я
засыпал, считая не слонов, а марки сигарет: "Уинстон"... "Уинстон 100с"...
"Вирджиния слимс"... "Дорал"... "Мерит"... "Мерит 100с"... "Кэмел"...
"Кэмел филтерс"... "Кэмел лайте".
Попозже - примерно тогда, когда последние три-четыре месяца нашего
брака, правду сказать, начали представляться мне более ясно - у меня
сложилось убеждение, что мое решение бросить курить именно тогда, быть
может, не было таким скоропалительным, как казалось сперва, и вовсе не
безрассудным. Я не отличаюсь блестящим умом, да и особым мужеством тоже,
но это решение можно счесть и блестящим, и мужественным. Во всяком случае,
это не исключено: иногда мы становимся выше самих себя. В любом случае
отказ от курения помог мне в первые дни после ухода Дианы сосредоточить
мысли на чем-то конкретном; обеспечил моей тоске словесную форму, которой
иначе она была бы лишена - не знаю, поймете ли вы. Скорее всего нет. Но не
знаю, как выразить это иначе.
Прикидываю ли я, что отказ
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
