|
|
|
|
- -
этот разговор.
- Как адвокат - ваш адвокат - повторяю вам, что эта встреча -
идиотство, и если она всплывет во время судебного разбирательства, я
попрошу сделать перерыв только для того, чтобы вытащить вас в коридор и
сказать: "Я же говорил!". Поняли наконец?
- Да. Передайте от меня привет диетическому блюду.
- Клал я на диетическое блюдо, - угрюмо отозвался Ринг. - Если за
обедом я не могу выпить двойное кукурузное виски, так могу по крайней мере
взять двойной чизбургер в "Пиве с Бургерами".
- Слова, достойные истинного американца.
- Надеюсь, она даст вам по рукам, Стивен.
- Знаю, что надеетесь.
Он повесил трубку и отправился за своим заменителем алкоголя. Когда я
увиделся с ним в следующий раз, уже потом, через несколько дней, между
нами возникло что-то такое, чего нельзя было касаться, хотя, мне кажется,
мы поговорили бы об этом, знай мы друг друга хотя бы чуточку побольше. Я
понял это по его глазам, как и он, конечно, по моим - мысль о том, что
будь Хамболд адвокатом, а не психотерапевтом, то он, Джон Ринг, был бы там
с нами. А в этом случае он мог бы оказаться в морге рядом с Уильямом
Хамболдом.
Из конторы я пошел в "Кафе Готэм" пешком - вышел в 11 часов 15 минут. Я
пришел загодя ради собственного душевного спокойствия - иными словами,
чтобы удостовериться, что кафе находится именно там, где сказал Хамболд. Я
- такой и был таким всегда. Диана, когда мы только поженились, называла
это моей "одержимостью", но, думаю, под конец она разобралась. Я скрепя
сердце полагаюсь на компетентность других людей, только и всего. Я отдаю
себе отчет, что такая черта характера способна действовать на нервы, и
знаю, что Диану она доводила до исступления. Но только она словно бы так и
не поняла, что мне самому эта черта не так уж приятна. Однако в чем-то
меняешься быстро, в чем-то - медленно. А кое в чем не меняешься вовсе, как
ни стараться.
Ресторан находился точно там, где сказал Хамболд, о чем
свидетельствовала зеленая маркиза со словами "Кафе Готэм" на ней. На
зеркальных стеклах - белый силуэт города. Он выглядел очень нью-йоркским и
вполне заурядным - просто один из примерно восьмисот дорогих ресторанов,
втиснувшихся в центр города.
Найдя место встречи и временно успокоившись (то есть в этом отношении;
мысль, что я увижу Диану, держала меня в жутком напряжении, и мне отчаянно
хотелось закурить), я свернул на Мэдисон и пятнадцать минут бродил по
галантерейному магазину. Просто рассматривать витрины снаружи было нельзя:
если Диана и Хамболд подъедут с этой стороны, они могут меня увидеть. И
Диана, конечно, узнает меня даже со спины по развороту плеч и покрою
пальто, а этого мне не хотелось. Мне не хотелось, чтобы они знали, что я
приехал загодя. Ведь, казалось мне, в этом можно усмотреть просительность,
даже жалкое заискивание. А потому я вошел внутрь магазина.
Я купил совершенно не нужный мне зонтик и вышел на улицу ровно в
полдень по моим часам, зная, что переступлю порог "Кафе Готэм" в 12 часов
5 минут. Заповедь моего отца: если тебе нужно быть там, приходи на пять
минут раньше. Если им нужно, чтобы ты был там, приходи на пять минут
позже. Я достиг того состояния, что уже не знал, что кому нужно, и почему,
и как долго, но отцовский завет, кажется, предлагал наиболее безопасный
вариант. Если бы речь шла только о Диане, думаю, я вошел бы туда точно в
назначенное время.
Нет, вероятно, я лгу. Наверное, если бы речь шла об одной Диане, я бы
вошел в 11 часов 45 минут, сразу, как приехал, и подождал бы ее в зале.
Несколько секунд я постоял под маркизой, заглядывая внутрь. Зал был
ярко освещен, что я одобрил. Не терплю темные рестораны, где не видишь,
что ты ешь и что пьешь. Белые стены с бодрящими импрессионистическими
рисунками. Понять, что на них изображено, было невозможно, но это не имело
значения: их спектральные цвета и широкие штрихи действовали, как
визуальный кофеин. Я поискал взглядом Диану и увидел у стены примерно в
середине длинного зала женщину, которая могла быть ею. Определить точнее
было трудно, так как она сидела ко мне спиной, а у меня нет ее дара
узнавать людей в подобных позах. Однако плотный лысеющий мужчина рядом с
ней определенно выглядел, как Хамболд. Я глубоко вздохнул, открыл дверь
ресторана и вошел.
Отторжение от табака распадается на два этапа, и я убежден, что
рецидивы чаще происходят на втором. Физическое отторжение длится от десяти
дней до двух недель, после чего
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
