|
|
|
|
- -
лучший костюм и отправился в
банк, где лежали его скромные сбережения. Банковский служащий внес полную
ясность. Старик забронировал камеру в сейфе. Старику объяснили, что один
ключ будет у него, другой в банке. Чтобы открыть камеру, понадобятся оба
ключа. Воспользоваться ЕГО ключом можно будет лишь с его собственного
письменного разрешения, заверенного у нотариуса. За одним исключением. -
Дюссандер беззубо улыбнулся Тодду, чье лицо сейчас напоминало гипсовую
маску. - Исключение - это смерть вкладчика. - Продолжая улыбаться,
Дюссандер сложил перочинный нож и сунул в карман халата, после чего
отвинтил на бутылке колпачок и плеснул в кружку порцию виски.
- Что тогда? - спросил Тодд охрипшим голосом.
- Тогда камеру откроют в присутствии банковского служащего и
представителя налоговой инспекции. Сделают опись содержимого. В данном
случае - один-единственный документ на двенадцати страницах. Обложению
налогом не подлежит... хотя интерес безусловно представляет.
Пальцы мальчика сами сплелись намертво.
- Это невозможно, - произнес он с интонацией человека, на чьих глазах
другой человек разгуливает по потолку, - вы... вы не могли это сделать.
- Мой мальчик, - участливо сказал Дюссандер, - я это сделал.
- А как же... я... вы... - И вдруг отчаянное: - Вы же СТАРЫЙ! Старый,
неужели непонятно?! Вы можете умереть! В любую минуту!
Дюссандер поднялся. Он вытащил из шкафчика детский стаканчик. В таких
когда-то продавали желе. На стаканчике - хоровод мультяшек, знакомых Тодду
с детства. Тодд смотрел, как Дюссандер, словно священнодействуя, протирал
стаканчик полотенцем. Как поставил перед ним. Как налил символическую
дозу.
- Зачем это? - процедил Тодд. - Я не пью. Нашли себе собутыльника.
- Возьми. Есть повод, мой мальчик. Сегодня ты выпьешь.
Тодд, после долгой паузы, поднял стаканчик. Дюссандер весело чокнулся
с ним своей грошовой керамической кружкой.
- Мой тост - за долгую жизнь! Твою и мою! Prosit! - Он осушил кружку
одним залпом... и захохотал. Он раскачивался в кресле, топоча ногами в
шерстяных носочках по линолеуму, и хохотал, хохотал - диковинный
стервятник, утопающий в домашнем халате.
- Ненавижу, - прошептал Тодд.
И тут со стариком начался форменный припадок: он кашлял, хохотал,
давился - все разом. Лицо сделалось багровым. В испуге Тодд вскочил и
принялся стучать его по спине.
- Prosit, - повторил Дюссандер, прокашлявшись. - Да ты выпей. Хуже не
будет.
Тодд последовал совету. Жидкость, напоминающая микстуру от кашля в ее
худшем варианте, обожгла ему все внутри.
- И эту мерзость вы пьете?! - Его даже передернуло. Он поставил
стаканчик. - Может, хватит, а? Заодно бы и курить бросили.
- Какая трогательная забота о моем здоровье. - Из кармана, в котором
исчез складной нож, Дюссандер достал мятую пачку сигарет. - А я, мой
мальчик, о твоем беспокоюсь. Как ни открою газеты - "Велосипедист сбит на
оживленном перекрестке". Брось ты это дело. Ходи пешком. Или, как я, -
автобусом.
- Катитесь вы со своим автобусом знаете куда...
- Знаю, мой мальчик, - Дюссандер засмеялся и плеснул себе еще виски,
- только покатимся мы туда вместе.
Осенью 1977-го Тодд, к тому времени старшеклассник, вступил в
стрелковый клуб. В тот год он прогремел в футбольном чемпионате, помог
своей бейсбольной команде выиграть пять матчей из шести и при всем при
этом окончил, колледж с третьим результатом в его истории. Он послал
документы в университет Беркли и был принят с распростертыми объятьями.
Однажды, незадолго до окончания колледжа, на него вдруг нашло
странное желание, столь же пугающее, сколь и необъяснимое. Он без особого
труда подавил его в себе, и слава богу, но уже одно то, что подобная мысль
могла возникнуть, встревожило его. А ведь жизнь, казалось бы, опять бежала
по накатанным рельсам. Ее можно было сравнить с просторной светлой кухней
Моники, где все блестело и где каждый агрегат исправно начинал работать,
стоило только нажать на соответствующую кнопку.
В четверти мили от дома Боуденов проходило восьмирядное скоростное
шоссе. К шоссе спускался косогор, поросший густым кустарником, словно
созданным для засады. На Рождество отец подарил ему "винчестер" с
оптическим прицелом. В часы пик, когда шоссе напоминало растревоженный
муравейник, можно было спрятаться в кустарнике и... а что, очень даже
просто...
- О Господи!
Тодд остановился на пороге кухни, как громом пораженный. Локти
<<< 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 >>>
- -
|
|
