|
|
|
|
- -
жертв смотрели, нет ли укусов
насекомых.
Сейчас, когда он смотрел вниз, на гнездо, ему казалось, что оно может
служить реальным символом всего, через что он прошел (протащив своих
заложников перед судьбой), а еще - знамением будущих лучших времен. Как
иначе объяснить все происходящее с ним? Ведь он по-прежнему чувствовал -
весь набор стовингтонских неприятностей следовало рассматривать с той
точки зрения, что Джек Торранс - сторона пассивная. Среди преподавателей
Стовингтона Джек знал массу людей (только на кафедре английского языка -
двоих), которые были очень не дураки выпить. Зэк Танни имел привычку в
субботу утром брать целый бочонок пива и весь вечер хлестал это пиво на
заднем дворе в сугробе, а в воскресенье, черт его дери, смотрел футбольные
матчи или старые фильмы и сводил результаты на нет. Однако всю неделю Зэк
был трезвей трезвого - редким случаем бывал слабенький коктейль за ленчем.
Они с Элом Шокли были алкоголиками. Они искали друг друга, как два
изгоя, все еще достаточно стремящиеся к общению, чтоб предпочесть
утопиться на пару, а не по одиночке. Только море было не соленым, а
винным, вот и все. Наблюдая, как осы внизу занимаются делами, к которым их
подталкивает инстинкт, пока зима еще не навалилась и не уничтожила всех,
кроме впадающей в спячку королевы, Джек пошел еще дальше. Он - _д_о _с_и_х
п_о_р_ алкоголик, и будет им всегда. Может быть, он стал алкоголиком в тот
момент, когда на институтской вечеринке второкурсников впервые попробовал
спиртное. Это не имело никакого отношения к силе воли, к вопросу,
нравственно ли пить, к слабости или силе его собственного характера.
Где-то внутри находилось сломанное реле или выключатель, который не
срабатывал, так что волей-неволей Джека подталкивало вниз под горку -
сперва медленно, потом, когда на него начал давить Стовингтон, все
быстрее. Длинный скользкий спуск, а внизу оказался ничейный велосипед и
сын со сломанной рукой. Джек Торранс - пассивная сторона. С его норовом
было то же самое. Всю жизнь Джек безуспешно пытался сдерживать его. Он
помнит, как соседка, когда ему было семь, отшлепала его за баловство со
спичками. Удрав от нее, он запустил камнем в проезжавшую мимо машину. Это
увидел его отец и, взревев, налетел на маленького Джекки и надрал ему
задницу до красноты... а потом подбил глаз. Но, когда отец, бормоча что-то
себе под нос, отправился в дом поглядеть, что там по телевизору, Джек,
наткнувшийся на бездомную собаку, пинком отшвырнул ее в канаву. Две дюжины
драк в начальной школе, в средней - и того больше, так что два раза Джека
отстраняли от занятий и несчетное число раз оставляли после уроков,
несмотря на хорошие оценки. Предохранителем, до некоторой степени, служил
футбол, хотя Джек отлично понимал, что чуть ли не каждую минуту каждой
игры буквально исходит дерьмом и звереет, воспринимая как личное
оскорбление каждый блок и перехват мяча соперником. Играл он хорошо; и в
младших, и в старших классах зарабатывал "Лучшего в спортивной ассоциации"
- но отлично знал, что благодарить за это (или винить в этом) должен свой
скверный характер. Футбол не приносил ему радости. Каждая игра рождала
недобрые чувства.
И все же, не смотря на все это, Джек _н_е _ч_у_в_с_т_в_о_в_а_л_ себя
сволочью. Он не чувствовал себя плохим. Себя он всегда воспринимал как
Джека Торранса, по-настоящему симпатичного парня, которому следует
научиться справляться со своим норовом до того, как в один прекрасный день
грянет беда. Точно также следовало научиться обуздывать свое пьянство. Но
он, бесспорно, был не только физиологическим, но и эмоциональным
алкоголиком, и между первым и вторым существовала взаимосвязь, но в таких
глубинах его существа, куда и заглядывать-то не захочешь. Были ли коренные
причины взаимосвязаны или нет, имели они социологическое, психологическое
или физиологическое происхождение, Джека не волновало. Дело приходилось
иметь с результатами: с трепками и взбучками от папаши; с отстранением от
занятий и попытками объяснить, как порвал в драке на детской площадке
школьную одежку; а позже - с похмельем, с медленным растворением клея,
скрепляющего его брак; с одним-единственным велосипедным колесом, погнутые
спицы которого торчали в небо; со сломанной рукой Дэнни. И, конечно, с
Джорджем Хэтфилдом.
Джек чувствовал, что свалял дурака, сунув руку в Великое Осиное
Гнездо Жизни. Образ был омерзительным. Но в качестве камеи реальности
казался полезным. В разгар лета рука Джека сунулась под какие-то сгнившие
планки - и кисть
<<< 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 >>>
- -
|
|
