|
|
|
|
- -
театра и кино,
блистал в 40 - 50-е годы. Снялся более чем в 60 фильмах и популярных
телесериалах ("Пейтон Плейс"). Обычно играл циничного злодея, перед которым
не могли устоять женщины.> и Джон Пэйн <Пэйн Джон (1912 - 1989) - сын
оперной певицы, начинал свою артистическую карьеру как вокалист. В Голливуде
с 1935 года. Блестяще сыграл несколько главных ролей в мюзиклах. Со временем
переключился на вестерны и гангстерские фильмы.> разъезжали в
изрешеченных пулями "бьюиках", с суровыми лицами и дымящимся "Кэмелом" во
рту. Чем-то стенографист напоминал пилота допотопного истребителя, какие
давно уже отправлены на свалку истории. Странное он являл собой зрелище, а
уж особенно странным казалось его монотонное бормотание: стенографист
повторял все, сказанное присутствующими.
- Благодарю вас, мистер Нунэн. Моя жена прочитала все ваши книги и
говорит, что вы - ее любимый писатель. Я хочу, чтобы это внесли в протокол.
- Дарджин добродушно хохотнул. Почему нет? Толстякам свойственно добродушие.
Толстяков я, надо сказать, люблю. Большую их часть. Потому что необъятная
талия обычно свидетельствует о легком характере. Но есть среди них подвид,
который я называю Злобные маленькие толстяки. С ЗМТ лучше не связываться,
если, конечно, можно этого избежать. Они сожгут твой дом и изнасилуют твою
собаку, если ты дашь им половинку повода и четвертушку шанса. Редко кто из
них вытягивается до пяти футов и двух дюймов <приблизительно 158 см>
(по моим прикидкам, рост Дарджина), а в большинстве своем не дотягивают и до
пяти футов. Они часто улыбаются, но улыбка не затрагивает их глаза. Злобные
маленькие толстяки ненавидят весь мир. А особенно люто они ненавидят тех,
кто может посмотреть вниз и увидеть свои ноги. Я мог, хотя уже и с трудом.
- Пожалуйста, мистер Дарджин, передайте вашей жене, что я ей искренне
признателен за столь высокую оценку Я уверен, что она может порекомендовать
вам лучшую из моих книг.
Дарджин вновь хохотнул. Справа от него хихикнула его помощница,
очаровательная молодая женщина, похоже, только что, максимум семнадцать
минут тому назад, окончившая юридическую школу. Слева от меня фыркнул Ромео
Биссонетт. В углу самый старый в мире пилот "Ф-111" продолжал бормотать в
свою стеномаску.
- Я подожду экранизации, - ответил Дарджин.
И глазки его злобненько блеснули, словно он знал, что ни по одной из
моих книг полнометражного фильма так и не сняли, а телефильм по роману "Быть
вдвоем", мягко говоря, не снискал лавров. Я надеялся, что на этом мы с
комплиментами покончили.
- Я - опекун ad litem Киры Дивоур, - продолжил Дарджин. - Вы знаете,
что это означает, мистер Нунэн?
- Вроде бы знаю.
- Это означает, - Дарджин предпочел меня не услышать, - что я назначен
судьей Рэнкортом, с тем чтобы определить, когда и как интересы Киры Дивоур
будут защищены наилучшим образом, если дело об опеке будет передано в суд.
Судья Рэнкорт не обязан выносить решение, исходя из моих рекомендаций, но в
большинстве случаев судья поддерживает мнение опекуна ad litem.
Он смотрел на меня, сложив ручки на чистом, без единой записи блокноте.
Зато его миловидная помощница строчила как пулемет. Возможно, она не
доверяла пилоту истребителя. Дарджин же держал паузу, словно ожидая
аплодисментов.
- Вы задали вопрос, мистер Дарджин? - полюбопытствовал я и тут же
получил от Ромео Биссонетта пинок в колено. Я даже не повернулся к нему: и
так понял, что пинок не случайный.
Дарджин надул пухлые губки. На его блестящей лысине осталось с десяток
аккуратно уложенных волосинок. Он оценивающе посмотрел на меня. Во взгляде
читалась многовековая ненависть Злобных маленьких толстяков. Да уж, время
комплиментов прошло.
- Нет, мистер Нунэн, вопроса я вам не задавал. Просто подумал, что вам
интересно знать, а почему мы лишили вас возможности провести это прекрасное
утро на озере. Наверное, ошибся. А теперь, если...
Послышался стук в дверь, вслед за чем в конференц-зале появился наш
общий знакомец Джордж Футмен. На сей раз не в кливлендском прикиде, а в
униформе помощника шерифа. С широким кожаным ремнем и револьвером в кобуре.
Оценивающе обозрел бюст помощницы Дарджина, достоинства которого
подчеркивала блузка из синего шелка, протянул ей папку и кассетный
магнитофон. Прежде чем уйти, коротко глянул на меня. Я тебя помню, дружище,
говорил его взгляд.
Остряк-писатель, который за свидание много не берет Ромео Биссонетт
наклонил ко мне голову.
<<< 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 >>>
- -
|
|
