|
|
|
|
- -
ли ей о психическом состоянии Энни чего-то такого, чего не знает он
сам... но вторая причина, по которой он открылся, состояла в его характере:
в неумении и нежелании держать камень на душе. Она боялась, как он
отреагирует, если узнает, что подобная откровенность ей чужда, не
свойственна, что ее душа так же, как руки, подернута преждевременной
изморозью. Она поерзала в кресле.
Я должна ему рассказать -- рано или поздно, но должна. И не существует
таких отговорок, чтобы этого не сделать, не существует оправдания лжи прежде
всего. Таких, предположим, как если бы я убила своего сына...
Она вздохнула -- судорожно, как всхлипнула -- и снова поерзала в
кресле. Потом поискала глазами мальчиков с футбольным мячом, но они уже
ушли. Полли откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
12
Она была не первой и не последней девушкой на свете, забеременевшей
после ночной любовной схватки, не первой и не последней, кто в результате
жестоко поссорился со своими родителями и другими близкими родственниками.
Они требовали, чтобы она вышла замуж за Поля "Дюка" Шайена, парня, который
стал виновником ее интересного положения. Она отвечала, что не вышла бы
замуж за Дюка, если бы даже он оставался на земле последним и единственным
мужчиной. Это была правда, но еще одна правда та, которую ей не позволяла в
открытую признать собственная гордость, состояла в том, что Дюк и сам не
желал на ней жениться. Одна из ее ближайших подруг сообщила, что он с
нетерпением ждет момента и лихорадочно готовится к нему, когда по достижении
восемнадцатилетнего возраста сможет пойти служить в военноморской флот...
что должно было случиться не позднее, чем через шесть недель.
-- Будем называть вещи своими именами, -- заявил Ньютон Чалмерс и этим
заявлением разрушил последний узкий мосток между дочерью и собой. -- Он
вполне годился для того, чтобы тебя трахнуть и никуда не годится, чтобы
жениться, так я понял.
Она хотела тогда выбежать из дома, но мать успела ее перехватить. Если
она не выйдет замуж за этого парня, сказала Лоррейн Чалмерс своим спокойным,
уверенным тоном, который еще с детства выводил Полли из себя, тогда им
придется отослать ее к тете Сэйре в Миннесоту. Она сможет оставаться в Сейн
Клауд до тех пор, пока не родится ребенок, а потом отдать его в приют или
кому-нибудь на усыновление.
-- Я знаю, почему вы хотите меня выпроводить, -- сказала Полли. -- Все
из-за знаменитой тети Эвелин. Боитесь, что она узнает о моем грехе и лишит
наследства. Все дело в деньгах. Вам наплевать на меня. Вам до меня как до
лам...
Спокойный тон Лоррейн Чалмерс всегда скрывал бешеный нрав. Последнюю
дощечку моста между собой и дочерью она сломала, влепив Полли пощечину.
И Полли сбежала. Это было очень давно -- в июле 1970 года. Бежала она
долго и остановилась только, прибыв в Денвер, где и оставалась, устроившись
на работу, пока не родила в бесплатной благотворительной больнице, которую
пациенты называли Штопкой. Она собиралась отдать ребенка в приемник, но
что-то -- может быть особое чувство, возникшее, когда нянечка принесла
ребенка для кормления и вложила ей в руки теплый сверток -- заставило ее
передумать.
Мальчика она назвала Келтоном, в честь дедушки по отцовской линии.
Собственное решение оставить ребенка напугало Полли, потому что она всегда
считала себя практичной, разумной девушкой, но ничто из того, что произошло
в последнее время к этому образу не подходило. Во-первых, эта практичная
разумная девушка забеременела, не надев предварительно на палец обручального
кольца, что практичным и разумным никак не свойственно. Затем эта практичная
и разумная убежала из дома и родила ребенка в городе, в котором никогда
прежде не бывала и ничего о нем не знала. И в довершение всего практичная и
разумная решила оставить ребенка и понести его с собой в будущее, которого
сама не знала-не ведала.
Но по крайней мере она решилась на этот шаг не из чувства протеста или
неповиновения, в этом ее никто не мог обвинить. Она к собственному удивлению
обнаружила в себе любовь, простую, сильную, чистую.
И Полли двинулась дальше. Нет, они двинулись дальше. Она сменила
несколько мест прислуги и закончила эту цепь в Сан-Франциско, куда, как
выяснилось, подсознательно стремилась. Там в начале лета 1971 года оказалось
нечто вроде общего сбора хиппи, безумный карнавал бездомных, наркоманов,
голубых и всяческих музыкальных ансамблей под экзотическими названиями типа
Моби Грейп и Лифт На Тринадцатом Этаже.
Судя
<<< 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 >>>
- -
|
|
