|
|
|
|
- -
говорил Беверли Марш, которая прикрывала рот ладошкой, чтобы скрыть
хохоток; Ричи глупо ухмылялся такой знакомой усмешкой. А вот и Эдди
Каспбрак, слева от Беверли, перед ним на столе у стакана с водой -
пластиковая бутылка с трубочкой в виде пистолета. Вроде бы что-то из области
искусства, но назначение прежнее - аспиратор. По другую сторону стола, глядя
на эту троицу со смешанным выражением удивления и внимания, сидел Бен
Хэнском.
Билл поднял руку к голове, как бы пригладить волосы, которые должны
были появиться словно по волшебству, - свои прекрасные рыжие волосы, которые
он начал терять, когда учился в колледже.
Это рассеяло иллюзию. У Ричи теперь не было очков. Наверное, контактные
линзы, он всегда ненавидел свои очки, - подумал Билл. Короткие штанишки и
детскую рубашку сменил костюм явно от хорошего портного.
Беверли Марш (если, конечно, ее фамилия все еще Марш) стала ошеломляюще
красивой женщиной. Вместо привычного хвостика ее волосы, почти такого же
цвета, как когда-то его собственные, ниспадали волнами на ослепительно белую
блузку. В полусвете блузка служила красивой оправой для ее почти янтарных
волос. При дневном свете, - думал Билл, - они должны гореть огнем. И он
представил себе, что можно почувствовать, если запустить пальцы в эти волосы
и перебирать их. Старая, как мир история, - подумал он, - я люблю свою жену,
но Боже мой...
Эдди - удивительно, но правда, - вырос и стал немного похож на Энтони
Перкинса. Преждевременные морщины на его лице (хотя в движениях он выглядел
моложе и Ричи и Вена) делали его старше, что усиливалось очками; такие очки,
верно, можно было увидеть на лице какого-нибудь английского адвоката, когда
он подходит к скамье подсудимых. Волосы его были коротко подстрижены по моде
конца 50-х - начала 60-х годов. На нем была куртка в широкую клетку,
казалось, вытащенная откуда-то с распродажи подержанных вещей, как у
временно безработного... но часы на запястье были Патек Филипп, а на мизинце
правой руки было кольцо с рубином. Большой камень выглядел вульгарно, тем не
менее он был настоящим.
Один Бен очень изменился. И глядя на него Билл снова почувствовал
нереальность происходящего. Лицо у него было прежнее, волосы, хотя и
поседели, были причесаны в обычной его манере - на правую сторону. Но Бен
сильно похудел. Он свободно сидел в своем кресле, из-под простой рубашки
виднелось голубое нижнее белье. Он был в джинсах "Левис", ковбойских
ботинках, ремень на джинсах был с пробитыми серебряными бляшками. Эта одежда
свободно болталась на теле, стройном и узкобедром. На руке у него был
браслет с тяжелой цепочкой, но не золотой, а медной. Он похудел, - подумал
Билл. - Он тень самого себя, если можно так выразиться... Старина Бен
похудел, никогда не перестану удивляться.
Все шестеро замолчали, это длилось недолго, но такого странного
молчания Билл не переживал никогда в жизни. Стана не было с ними, но кто-то
седьмой присутствовал. Здесь, в этом отдельном кабинете ресторана, Билл
настолько полно почувствовал его присутствие, что его можно было назвать по
имени, - но это не был старик с косой за плечами. Это было какое-то белое
пятно на карте, которая лежала между 1958-м и 1985
годами, область, которую исследователь мог назвать Великое Не Знаю.
Билл удивился, насколько это было точно. Кто был этот седьмой?
Впрочем, какая разница? Седьмой был там. И в этот момент они все
почувствовали это... и, возможно, лучше поняли жуткую силу, которая собрала
их вместе. Оно живо, - у Билла похолодело внутри. - Глаз тритона, хвост
дракона, Рука Славы... кто бы это ни был, Оно здесь. Оно существует, Оно в
Дерри опять. Оно.
И он неожиданно почувствовал, что это Оно было седьмым; что Оно и время
взаимозаменяемы, но Оно имело все их лица, так же как и лица еще тысячи
людей, которых Оно когда-либо пожирало или убивало... и та мысль, что Оно
могло бы быть ими, была самой страшной мыслью из всех. Кто из нас останется
здесь? - подумал он со страхом. Сколько из нас никогда больше не выйдут из
канализации и коллекторов, где скрывается Оно... и где Оно питается? Почему
мы забыли? Потому ли, что какая-то наша часть никогда не взрослела и никогда
не покидала Дерри? Неужели поэтому?
Он не увидел ответа на их лицах... только собственные отраженные
вопросы.
Мысли формировались и пролетали за секунды и миллисекунды, они
создавали собственную временную оболочку,
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
