|
|
|
- -
кроме желания много работать... А когда она давала мне добавку... или когда смотрела на меня за столом, как я солидно выгляжу... - Она чувствовала, что выиграла битву, - продолжил Майк. - Да, - Бен выпил последнюю бутылку пива и вытер пену с маленьких усиков тыльной стороной руки. - Так что вы понимаете, что самая большая борьба была не с самим собой, а с ней. Месяцами она просто не принимала этого. Она не убирала мою старую одежду и не покупала новую. А я тогда бегал, бегал везде, иногда сердце так билось в груди, что, казалось, вот-вот выскочит оттуда. Первая миля бега досталась мне тяжело, меня вытошнило, и я потерял сознание. Потом меня просто рвало. А вскоре при беге мне уже приходилось поддерживать штаны. У меня был маршрут, и я бежал в школу с сумкой на шее, которая била меня по груди, а я в это время держал штаны, чтобы они не упали. Рубашки стали, как паруса. А ночью, когда я возвращался домой, я съедал только половину того, что было на тарелке, мать начинала рыдать, говорила, что я морю себя голодом, убиваю себя, что я Не люблю ее больше, что я не думаю о том, как много ей приходится работать, чтобы прокормить меня. - О, Господи, - промычал Ричи, зажигая сигарету, - не представляю, как ты вынес все это. - Лицо тренера всегда стояло передо мной, - сказал Бен. - Я представлял, как он смотрел на меня, когда разглаживал складки на моей груди в зале, около раздевалки, и вот так я выдержал. Я разносил газеты, и когда бежал по маршруту, всегда видел это перед собой. На газетные деньги я купил себе джинсы, а соседстарик с нижнего этажа проковырял пять новых дырок в моем ремне. Я еще вспоминаю первые джинсы, которые мне пришлось покупать, - это когда Генри столкнул меня в Барренс и они разорвались по швам. - Да, - сказал Эдди, - а ты рассказал мне о шоколадном молоке. Помнишь? Бен кивнул головой. - Если я тогда вспоминал что-то, то только на миг - раз, и вылетело из головы. В то время я стал брать завтраки в школе "Здоровье и Питание", и обнаружил, что можно съесть очень много всякой зелени и овощей и не потолстеть. Однажды вечером мать положила мне кучу салата и шпината с яблоками - все это покрошила и добавила немного постной ветчины. До этого я никогда не любид этой заячьей еды, но тут я три раза просил добавки и ел да нахваливал, как все вкусно. Это решило все проблемы. Ей было все равно, что я ем, лишь бы побольше. Она завалила меня салатами. Я ел их еще три года. Появилась необходимость иногда смотреться в зеркало, чтобы убедиться, что у меня не заячья губа. - А что случилось с тренером? - спросил Эдди. - Вышел ли ты на соревнования? - Он дотронулся до аспиратора, как будто все эти мысли напомнили ему о нем. - Да, вышел, - сказал Бен. - К тому времени я потерял 70 фунтов и вырос на два дюйма, так что вес распределился ровно. Я выиграл первые два забега и подошел к тренеру, который был готов кусать локти и чистить конюшни. И я сказал: "Похоже, пора собираться на поля собирать урожай. Когда вы собираетесь в Канзас?" Сначала он ничего не сказал, только хлопнул меня по спине. Потом велел мне убираться с поля, потому что он не потерпит в своей команде трепача и ублюдка. "Даже если президент Кеннеди меня попросит, я все равно не пойду в твою вонючую команду, - сказал я, утирая кровь в уголках рта. - То, что ты меня прогнал, я сейчас какнибудь переживу, но в следующий раз... ты сядешь за большую тарелку с кукурузой, попомни мои слова". Он сказал, что если я тотчас же не уберусь, он из меня дух вышибет. Бен улыбался, но ничего ностальгического в этой улыбке не было. - Это были его точные слова. Все смотрели на нас удивленно, включая детей, которых я победил. "Вот что я скажу тебе, тренер, - обратился я к нему, - ты слишком стар, чтобы учиться чемулибо. Но если ты меня хоть пальцем тронешь, я постараюсь, чтобы ты потерял работу. Я не уверен, что у меня получится, но я очень постараюсь. Я похудел, у меня есть чувство собственного достоинства, и я имею право на капельку покоя". Билл сказал: - Все это звучит замечательно, Бен... но писатель во мне изумляется: может ли ребенок в самом деле разговаривать таким образом? - и он улыбнулся. - Ребенок, которому выпало на долю перенести то, что перенесли мы, смог. Я сказал эти слова. Тренер стоял, упершись руками в бедра, он открыл рот, потом опять закрыл. Никто не промолвил ни слова. Я отошел, и больше мне не пришлось иметь дело с тренером Вудлеем. Когда мой 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|