|
|
|
|
- -
Джордж,
того, что я н е з н а ю о вас, хватит на пять томов. Я не знаю, откуда вы
родом, где окончили полицейскую школу, кто ваши друзья, где вы живете. Я
знаю, что у вас есть маленькая дочка, ее зовут вроде бы Кэти, но немного
иначе. Я не знаю, ни чем вы занимались на прошлой неделе, ни какое пиво
предпочитаете, ни какую телепередачу любите большие всего.
- Мою дочку зовут Катрина, - тихо произнес Баннерман. - Ей, кстати,
девять лет. Мэри Кэт была ее одноклассницей.
- Я хочу сказать, что мои... мои способности в общем-то ограничены.
Из-за мертвой зоны.
- Какой мертвой зоны?
- Откуда как бы не доходят некоторые сигналы, - пояснил Джонни. - Я
совсем не улавливаю названия улиц и адреса. С цифрами тоже сложно, хотя
иногда я могу их назвать. - Официантка принесла Джонни чай и "чили". Он
попробовал "чили" и одобрительно кивнул Баннерману. - Вы правы, вкусно.
Особенно в такой вечер.
- Наваливайтесь, - сказал Баннерман. - Настоящее "чили" - моя
слабость. Но уже после первой ложки язва закатывает мне жуткую истерику. А
я ей говорю: иди ты знаешь куда... И давай наворачивать.
Они замолчали. Джонни принялся за "чили", а Баннерман с любопытством
разглядывал его. Смит мог, конечно, узнать заранее, что у него есть пес по
кличке Рыжий. Джонни мог также разузнать, что Рыжий стар и почти ослеп.
Пойдем дальше: если ему было известно имя дочки, он запросто мог ввернуть
эту фразочку: "...ее зовут вроде бы Кэти, но немного иначе", чтобы
изобразить некоторую неуверенность. Но зачем? И откуда возникло это
цепенящие, ни на что не похожее ощущение, когда Смит пожал ему руку? Если
тут и надувательство, то очень высокого класса.
Ветер завыл сильнее, сотрясая легкое строеньице. Снег залепил окна
кегельбана на противоположной стороне улицы.
- Слышите, что творится? - сказал Баннерман. - Теперь до утра не
утихнет. А еще говорят, зимы стали не такие суровые.
- Вам удалось что-нибудь найти? - спросил Джонни. - Какие-нибудь вещи
этого типа?
- Может быть, и удастся, - сказал Баннерман и сам же с сомнением
покачал головой. - Надежда слабая.
- Но почему?
Баннерман рассказал все по порядку. Начальную школу и библиотеку
разделяет городской парк. Когда ученик идет в библиотеку, учитель дает
бланк, а библиотекарь делает в нем соответствующую отметку. Примерно
посередине парка есть неглубокая ложбинка. На западной ее стороне
расположена эстрада. В самой ложбинке - десятка два скамеек, сюда приходят
послушать джазовые концерты или поговорить о футбольных баталиях.
- Мы предполагаем, что преступник сидел на скамейке и ждал, когда
какая-нибудь девочка пройдет мимо одна. Со стороны входа и выхода из парка
видеть его не могли. Дорожка тянется по северному склону, недалеко от
скамеек. - Баннерман со вздохом покачал головой. - Как назло, первая
женщина, Фречет, была убита там же, только на эстраде. Представляю, какие
на меня посыплются шишки на собрании избирателей в марте, если я вообще
продержусь до марта. Я, конечно, могут показать свою докладную записку с
просьбой выделить людей для патрулирования парка в период школьных
занятий. Когда я писал ее, скажу честно, я меньше всего думал об этом
убийстве. В самом страшном сне я не мог представить, что он вторично
придет на то же место.
- И что же, вашу просьбу не поддержали?
- Не нашлось средств, - сказал Баннерман. - Разумеется, начальство
постарается переложить вину на городское управление, там, как водится,
свалят все на меня, а трава на могиле Мэри Кэт Хендрасен будет расти и...
- Тут он остановился
<<< 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 >>>
- -
|
|
