|
|
|
|
- -
ледяной кашицы
под задницей, даже не сознавая, что допивает вторую бутылку (первую он
выбросил в заросли, через которые все еще продирались животные), Пит
вспомнил день, когда они встретили Дадса. Вспомнил дурацкую куртку Бива,
которую тот обожал, и его голос, тонкий, но властный, объявляющий конец
чего-то и начало чего-то еще, объявляющий каким-то непостижимо уверенным и
всезнающим тоном, что течение их жизни необратимо изменилось как-то во
вторник днем, когда они собирались стучать в баскетбол двое на двое на
подъездной дорожке Джоунси, а потом, может, поиграть в парчизи на
компьютере, и теперь, сидя в лесу, перед опрокинутым "скаутом", все еще
обоняя одеколон, которым не душился Генри, поглощая сладостный яд своей
жизни, держа бутылку рукой в окровавленной перчатке, продавец машин
вспоминал мальчика, не оставлявшего мечту стать астронавтом, несмотря на все
возраставшие проблемы с математикой (тогда ему помогали сначала Джоунси,
потом Генри, а в десятом классе он окончательно потонул, и ничья помощь уже
не спасала). Он вспомнил других мальчишек, в основном Бива, перевернувшего
мир пронзительным воплем:
"Эй, парни, кончай! КОНЧАЙ, мать вашу!"
Ломающийся голос подростка...
- Бивер, - произнес вслух Пит, поднимая бутылку в приветственном
салюте, и прислонился к остывшему боку "скаута". - Ты был прекрасен,
старина.
А все они?
Разве все они не были прекрасны?
Пит всегда освобождается раньше приятелей, потому что учится в восьмом
классе, и в этот день последним уроком музыка, на первом этаже. У остальной
троицы уроки на третьем. Джоунси и Генри штудируют американскую литературу,
факультатив для продвинутых, а Бивер - основы практической математики, то
есть Математику для Тупых. Пит из последних сил борется, чтобы не попасть в
такую группу, но, похоже, проигрывает неравную битву. Он знает сложение,
вычитание, умножение, деление и даже операции с дробями, хотя последние
даются с великим трудом. Но теперь вдруг откуда-то возник икс. Пит не
понимает и боится икса.
Он стоит за воротами, у изгороди из рабицы, ожидая, пока пройдет поток
восьмиклассников и всякой зелени вроде семиклассников, стоит, ковыряет землю
носком ботинка и притворяется, что курит: одна рука прикрывает рот, вторая,
с гипотетическим окурком, спрятана за ней.
Но вот с третьего этажа спускаются десятиклассники, и среди них,
шествуя, как монархи, некоронованные короли, хотя Пит никогда не осмелился
бы сказать вслух ничего подобного, идут его друзья, Джоунси, Бивер и Генри.
И, конечно, король из королей - это Генри, которого любят все девочки, при
том что он очкарик. Питу повезло с друзьями, и он знает это. И знает, что
он, возможно, самый удачливый восьмиклассник в Дерри, икс там или не икс, не
говоря уже о том, что благодаря друзьям ни один мудак из восьмых классов и
пальцем не смеет тронуть Пита.
- Эй, Пит! - кричит Генри, едва все трое выползают из ворот. При виде
Пита у Генри, как всегда, делается несколько удивленное, но радостное лицо.
- Как оно ничего, парень?
- Ни шатко ни валко, - отвечает Пит, как всегда. - А у тебя?
- ДДДТ, - кивает Генри, протирая очки. Образуй они клуб, это могло
стать их девизом. Со временем они даже Даддитса научат это говорить, правда,
у того выходит: "де дуго демо се озе", один из тех даддитсизмов, которые
родителям так и не дано понять, что, разумеется, приводит в восторг Пита и
его приятелей.
По сейчас, когда до появления Даддитса в их жизни еще полчаса, Пит
просто повторяет за Генри:
- Да, старик, ДДДТ, День другой, дерьмо все то же. Правда, в душе
мальчишки верят только второй половине изречения, потому что в их
представлении все дни одинаковы. Это Дерри, образца 1978 года, и следующий
год не наступит никогда. Пусть вокруг твердят, что будущее есть, что они
доживут до двадцать первого века, Генри станет адвокатом, Джоунси -
писателем, Бивер - водителем-"дальнобойщиком", ну а Пит... Пит станет
астронавтом, с нашивкой НАСА на плече, но все это бездумная болтовня, точно
так же они поют в церкви по воскресеньям Апостольский Символ Веры, не вникая
в смысл слов. Им куда интереснее узнать, что там под юбкой Морин Чессмен, и
без того короткой, но поднявшейся едва ли не до пояса, стоило ей
наклониться. Они твердо верят, что в один прекрасный день узнают цвет
трусиков Морин, что Дерри будет существовать всегда, впрочем,
<<< 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 >>>
- -
|
|
