|
|
|
|
- -
/> Но вся газетная информация, какой бы интересной она ни представлялась,
не имела непосредственного отношения к делу. Наверное, в этом городе живет
множество женщин - и даже мужчин, - знающих, где находится бордель и
посещающих его: возможно, заправляет им только Воинствующая психопатка
нового века, а не целый комитет, однако в одном не сомневался он - все
подобные заведения ничуть не отличаются друг от друга. И эта новомодная
контора наверняка сходна со своими более традиционными родственными
организациями. Смерть Питера Слоуика подействует на них, как вой сирены
воздушной тревоги. Они не последуют логичным путем полиции; если (или) до
тех пор, пока не будет доказано обратное, они будут считать, что гибель
Питера Слоуика связана именно с ними... конкретно с той или иной женщиной,
которую Тампер направил к ним за последние шесть или восемь месяцев своей
жизни. Вполне вероятно, что имя Роуз уже фигурирует в их размышлениях.
"Тогда почему же ты сделал это? - обратился он с вопросом к самому
себе. - Скажи, ради Бога, зачем тебе это понадобилось? Были же и другие пути
к твоей цели, их предостаточно. Ты ведь полицейский и знаешь, что это так!
Какого черта тебе
вздумалось сунуть им факел под хвост? Эта жирная свинья Герти-шмерти,
член ей в рот, наверное, сидит с биноклем на подоконнике самого верхнего
окна борделя и заглядывает в лицо каждому прохожему с пенисом между ног,
выискивая опасность. Если, конечно, до сих пор не подохла от ожирения
сердца. Так почему ты сделал это? Почему?"
Ответ был наготове, но он отвернулся от него прежде, чем тот успел
подняться на поверхность его сознания; отвернулся, ибо правда не
представляла собой ничего приятного. Он убил Тампера по той же причине, по
которой придушил рыжеволосую проститутку в ползунках павлиньей расцветки:
потому, что странное темное желание выплыло из недр его мозга и заставило
сделать это. Желание в последнее время появлялось все чаще и чаще, но он не
хотел думать о нем. Отказывался. Так лучше. Безопаснее.
Тем временем он добрался до цели: Кошачий дворец прямо по курсу.
Ленивой походкой Норман перешел на четную сторону Дарэм-авеню, зная,
что любой наблюдатель меньше обращает внимания на прохожих, идущих по
дальнему тротуару. Под наблюдателем подразумевалась (ее рожа постоянно
маячила перед глазами) черномазая бочка жира, снимок которой он видел в
газете. Норману казалось, что этот гигантский мешок с кишками сидит у окна с
мощным полевым биноклем в одной руке и растаявшей плиткой сливочного
шоколада "Меллоу Кримз" в другой. Он чуть-чуть замедлил шаг. "Сигнал боевой
тревоги, - напомнил он себе, - они в полной боеготовности".
Это было большое панельное здание, гадкое в неудавшейся попытке
имитировать стиль викторианской эпохи, пережиток рубежа веков, три этажа
сплошного уродства. С фасада оно казалось узким, однако Норман вырос в доме,
мало отличавшемся от стоящего напротив, и готов был поклясться, что оно
тянется на весь квартал, до самой следующей улицы.
"Шлюха-шлюха здесь-здесь, шлюха-шлюха там-там, - мысленно замурлыкал
Норман на мотив старой детской песенки, стараясь не убыстрить шаг, не
изменить ленивую фланирующую походку, осторожно и внимательно поедая глазами
здание, но не одним взглядом-глотком, а постепенно, разжевывая его по
кусочкам. - Шлюха здесь, шлюха там, всюду шлюхи-шлюхи". Это точно. Всюду
шлюхи-шлюхи. Он почувствовал, как застучал в висках знакомый молоточек
нарастающей ярости, и вместе с ним перед глазами встал обычный
<<< 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|
