|
|
|
|
- -
/> - Разворачивай, Фрэнклин! - крикнул Вирджил и, когда грузовик с
треском врезался в ворота, вышибив их на замусоренную консервными банками
обочину дороги, протяжно рыгнул. Грузовик бешено подскакивал на изношенных
рессорах. Из кузова летели и бились вдребезги бутылки. В воздух поднялась
кружащая волна орущих чаек.
В четверти мили от ворот развилка Бернс-роуд (ныне известная как
Помойная дорога) заканчивалась расширяющейся пустошью - это и была свалка.
Густой ольшаник и заросли тесно жмущихся друг к дружке кленов
расступались, открывая взору огромную ровную земляную площадку,
изборожденную и изрезанную колеями от постоянного использования
бульдозера, который сейчас стоял у хибарки Дада. Ровная площадка граничила
с гравийным карьером, куда в настоящее время и скидывали мусор. Хлам и
тряпье уходили к горизонту гигантскими дюнами в блеске бутылочного стекла
и алюминия консервных банок.
- Похоже, горбатый засранец, будь он проклят, тут не разгребал и не
жег целую неделю, - сказал Фрэнклин. Он обеими ногами надавил на педаль
тормоза, которая с механическим визгом утонула до полу кабины. Вскоре
грузовик остановился. - Небось, лежит в лежку.
- Вот уж не знал, что Дад много пьет, - заметил Вирджил, выкидывая в
окно пустую бутылку и вытаскивая из коричневого пакета на полу новую. Он
открыл ее о замок на дверце, и взбаламученное тряской пиво, булькая,
вылилось ему на руку.
- Все горбуны такие, - мудро сообщил Фрэнклин. Он сплюнул в окошко,
обнаружил, что оно закрыто, и обтер тусклое исцарапанное стекло рукавом
рубахи. - Пошли, глянем на него. Может, это неспроста.
Он сделал задним ходом извилистый круг, остановился так, чтобы
откидной бортик навис над последним скоплением собранных в Уделе отбросов,
и выключил зажигание. И вдруг на них навалилась тишина. Полная тишина.
Только чайки кричали, не умолкая.
- Глянь, как тихо, - пробурчал Вирджил.
Они вылезли из грузовика и обошли его. Фрэнклин отцепил S-образные
застежки, удерживавшие откидной борт, и тот с треском упал. Кормившиеся на
дальнем конце свалки чайки, бранясь и жалуясь, тучей поднялись в воздух.
Фрэнклин с Вирджилом без единого слова забрались в кузов и принялись
сгружать "говнюшки". Зеленые пластиковые пакеты, крутясь, пролетали в
воздухе и лопались, ударяясь о землю. Работа была привычной. Ту часть
городской жизни, которую представляли эти двое, видели (или дали себе труд
заметить) от силы несколько туристов: во-первых, по негласному уговору
город игнорировал эту пару, а во-вторых, она выработала собственную
защитную окраску. Встретив на дороге грузовик Фрэнклина, вы забывали о нем
в ту же секунду, как он исчезал из зеркальца заднего вида. Если вам
случайно попадалась на глаза их хибарка, из жестяной трубы которой в белое
ноябрьское небо поднималась карандашная линия дыма, вы смотрели на нее - и
не видели. Встретив выходящего из камберлендского "зеленого фронта"
Вирджила с бутылкой благотворительной водки в коричневом пакете, вы
бросали "Привет!", а потом не могли припомнить, с кем это заговорили. Лицо
казалось знакомым, но имя ускользало из памяти, и все. Фрэнклин был братом
Дерека Боддина, отца Ричи (впоследствии - низложенного короля начальной
школы на Стэнли-стрит), но Дерек почти забыл, что Фрэнклин еще жив и в
городе.
Он превзошел "паршивую овцу" - он стал абсолютно никаким.
Сейчас, опустошив кузов грузовика, Фрэнклин пинком вышвырнул
последнюю жестянку - клинк! клинк! - и подтянул зеленые рабочие штаны.
- Пошли, глянем на Дада, - сказал он.
Они слезли вниз, и Вирджил, наступив на собственный шнурок, с размаху
уселся на землю.
- Гос-споди, и вполовину не могут сделать, как надо, -
невразумительно пробурчал он.
Они прошли на другую сторону свалки, к толевой лачуге Дада. Дверь
была закрыта.
- Дад! - гаркнул Фрэнклин. - Эй, Дад Роджерс! - Он грохнул кулаком в
дверь, и вся лачуга содрогнулась. Крючок, удерживавший дверь изнутри,
сломался, и она распахнулась. Хибарка была пуста, но вся пропиталась
тошнотворно-сладким запахом, который заставил их переглянуться и
скривиться - а ведь это были ветераны пивнушек, где мерзких запахов хоть
пруд пруди. Вонь мимолетно напомнила Фрэнклину маринованные огурцы,
пролежавшие в темном глиняном кувшине много лет, так что сочащаяся из них
жидкость стала белой.
- Сукин сын, - сказал Вирджил. - Хлеще гангрены.
И тем не менее в хибарке было прибрано. Сменная рубашка
<<< 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 >>>
- -
|
|
