|
|
|
|
- -
суеверие, - сказал он. - Я всегда поворачиваю машинку к стене,
прежде чем начну писать. - Он помедлил и добавил:- Точнее, каждую ночь, пока
я пишу.
- Я никогда не рискую, если могу избежать его, - сказала она и
отвернула машинку; теперь та ухмылялась голой стене.
- Лучше?
- Значительно.
- Господи, какой ты глупый, - вздохнула она, подошла к нему и начала
кормить.
Он видел сон, как Энни Уилкз при дворе сказочного арабского халифа
занимается магией, вызывает бесов и джиннов из бутылок, а затем облетает на
ковре самолете вокруг двора. Когда ковер пролетал мимо него (ее волосы
развевались за ней, а глаза были такие блестящие и суровые, как у капитана,
проводящего судно среди айсбергов), он увидел, что последний был соткан из
зеленых и белых нитей, имел лицензионную Колорадо этикетку.
- Однажды, - кричала Энни. - Однажды случилось.
Это случилось тогда, когда мой прапрадедушка был мальчиком. Это рассказ
о том, как бедный мальчик. Я слышала его от человека, который. Однажды.
Однажды.
Он проснулся от того, что Энни Уилкз трясла его за плечо, а яркое
солнце посылало косые утренние лучи в окно - снегопад кончился.
- Просыпайся, соня!
Энни почти вибрировала звук "р".
- У меня есть для тебя йогурт и вареное яйцо. Тебе пора приступать к
работе.
Он взглянул ей в лицо и почувствовал нечто странное - надежду. Он видел
во сне Энни Уилкз как Шехерезаду, ее крепкое тело было окутано прозрачными
одеждами, на больших ногах красовались розовые расшитые блестками туфли без
пяток с загнутыми вверх носами. Она носилась на ковре самолете и произносила
заклинания, открывающие двери в лучших сказках. Но, конечно, это была не
Энни, это была Шехерезада. О н был. И если написанное им было достаточно
хорошо, если она не могла убить его до тех пор, пока не узнает, чем все
кончилось, независимо от того, насколько сильно ее животные инстинкты
заставляли сделать это, потому что она должна сделать это...
Неужели у него не было шанса?
Он посмотрел мимо нее и увидел, что она снова развернула машинку перед
тем, как разбудить его; машинка ослепительно ухмылялась ему своей беззубой
улыбкой, как бы говоря, что есть надежда и стоит приложить усилия, но в
конце концов от своей судьбы не уйдешь.
Она подкатила его к окну так, что солнце впервые попало на него, и
казалось он чувствовал, как его болезненная белая кожа, усеянная тут и там
крохотными пролежнями, тихо шепчет от удовольствия свою признательность.
Оконные стекла с внутренней стороны были обрамлены морозными узорами и,
когда он протянул руку, то ощутил холод вокруг окна. Это чувство с одной
стороны освежало, а с другой вызывало ностальгию, как письмо от старого
друга.
Впервые за эти недели - а казалось, что прошли годы - он смог
посмотреть на другую географию, нежели в его комнате с неизменными голубыми
обоями, картиной "Триумфальная арка" и календарем с длинным, длинным месяцем
февраль, символизируемым катающимся на санках мальчиком (он думал, что
каждый раз с наступлением февраля он будет вспоминать лицо мальчика и
эластичную шапочку даже, если ему предстоит быть свидетелем смены месяцев
еще 50 раз). Он смотрел на этот новый мир с таким волнением, с каким смотрел
в детстве свой первый фильм "Бэмби".
Горизонт был рядом; он всегда был в Скалистых горах, где великолепные
виды неизбежно обрезались выступающими вверх горными породами. Утреннее небо
было
совершенно голубым и безоблачным. Ковер зеленого леса взбирался вверх
по склону ближайшей горы. Однако между домом и краем леса виднелись примерно
70 акров открытой земли под абсолютно белым, ярко сверкающим на солнце
снежным покрывалом. Невозможно было сказать, какая под ним земля: пашня или
луг. Весь этот прекрасный открытый пейзаж нарушался только одним зданием:
аккуратным красным сараем. Когда она говорила о своей скотине или когда он
видел, как она устало тащилась мимо его окон, отбрасывая следы дыхания на
свое непроницаемое лицо, он представлял себе ветхую постройку, как на
иллюстрации к детской книге о привидениях - погнутые за многие годы под
тяжестью снега стропила, непроницаемые грязные окна, местами сломанные и
заделанные листами картона, большие двойные двери. Это аккуратное,
чистенькое строение, покрашенное в темнокрасный цвет с кремовой отделкой,
выглядело как пятиместный гараж в богатом поместье, замаскированный под
сарай. Перед ним стоял джип Чероки - старенький, но хорошо ухоженный. Сбоку
плуг
<<< 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 >>>
- -
|
|
